– Мать честная! – сказал себе сыщик.
Скатился с кровати и впервые за несколько месяцев машинально не схватился за приставленную к тумбочке трость. О больном колене вспомнил, лишь доскакав до совмещенных удобств возле кухни.
Обескуражено застыл. Подумал, а не вернуться ли за палкой?
Но плюнул. Колено вело себя на удивление примерно, хотя еще вчера требовало к себе внимания и предварительной разминки.
Стас умылся, почистил зубы, но плюнул на бритье: деревня примет его и слегка небритым. Проковылял на кухню, где некоторое время пытался разобраться с немаленьких размеров кофемашиной. Но быстро понял, что, пообещав вчера «я разберусь», погорячился. Кофейный автомат оказался затейливой штуковиной, скорее всего переехавшей в гостевой домик из хозяйской кухни.
Гущин глубокомысленно поковырялся в агрегате. Потом пошарил в навесных шкафчиках, надеясь обнаружить там хотя бы растворимый кофе. Нашел хороший чай, но поступил с ним так же, как с бритьем и тростью, – плюнул.
Но утро все же посчитал испорченным без кофе. А посему, одевшись в футболку и легкие джинсы, прихватив-таки трость, поковылял угощаться хозяйским кофейком.
Вышел на крыльцо. Поглядел на речные красоты и увидел на их фоне фигурку девушки, стоявшей у мольберта.
Вчера рассказам о семье Львовых и конкретно Янине коллега Мартынов уделил немного времени. Упомянул, что девушка – реставратор, и блеснул эрудицией: специализируется на произведениях станковой темперной живописи, преимущественно древнерусской. Лет пять назад Янина получила приглашение от итальянского музея, имевшего неплохую подборку русских икон. Под знойным итальянским солнцем познакомилась с художником Игнацио и суматошно вышла замуж.
Этим летом, разведясь, вернулась к маме.
Стас в нерешительности потоптался на крыльце, не зная, куда стопы направить: чашку кофе у хозяйки испросить или поглядеть на работу ее дочери? (Глянуть на палитру Янины сыщик посчитал любопытным – стиль и цвет выдают характер, настроение.) Но кофе таки победило, майор поплелся к дому и, завернув за угол, обнаружил мадам Львову: с грациозностью принюхивающейся афганской борзой депутат Госдумы стояла на карачках перед клумбой и выкорчевывала сорняки. Услышав стук трости о плитки дорожки, обернулась на звук.
– Доброе утро, – приветливо сказала она. – Как выспались?
– Доброе утро, выспался отлично, – информировал Гущин и сразу же покаялся хозяйке, что не сумел освоить необщительную хитрую кофемашину.
Евгения поднялась с колен и, снимая с рук перчатки, пригласила гостя в дом на завтрак. Неторопливо поднимаясь по крыльцу, поблагодарила за вчерашний вечер:
– Огромное спасибо, Станислав, что вы не стали вчера никого расспрашивать о трагедии с Ларочкой. Признаться, я переживала, что мы опять начнем говорить об этом, крутить по сто раз одно и то же. – Депутатка закусила губу и покачала головой: – Вот странно…