– Ты это сделал? – Никто не делал домашнее печенье так, как ее мать. Возможно, Кэти была права. Возможно, отец действительно пытался стать лучше. – Что ж, пойдем внутрь и все попробуем. Умираю с голоду.
– У меня тоже урчит в животе. Но главное – я так рад, что моя маленькая девочка вернулась домой.
Ей было двадцать девять лет, она уже не была маленькой девочкой. И ей придется иметь дело со старыми воспоминаниями и болью, которую они вызывали.
Следующим вечером Дреа вздохнула с облегчением, вернувшись в свой коттедж после очень продуктивного рабочего дня в больнице в отсутствие Мейсона. Целый день она, затаив дыхание, ждала его появления, но он так и не показался, и она была рада, что не нужно иметь с ним дело. Она обсудила некоторые важные аспекты сбора средств с руководителями различных департаментов и совершила звонки для подтверждения списка предметов искусства для продажи в благотворительных целях. Остальные мероприятия нужно было обсудить с представителями семейства Бунов, и у нее не осталось другого выбора, пришлось связаться с Мейсоном.
Она вошла в свою спальню, оставленную нетронутой с тех пор, как она жила здесь, чтобы сменить деловой костюм и туфли на высоком каблуке на джинсы и футболку с надписью «Я люблю Нью-Йорк», которую она получила за участие в забеге на пять километров. Потом, собрав волосы в хвост, умылась и почистила зубы. Глядя в зеркало, Дреа удивилась, что снова стала похожа на школьницу. Немного макияжа и гладкая прическа сильно преображали ее внешность. Но внутри она все еще была той неуверенной в себе, настороженной маленькой девочкой.
Все оказалось не так уж ужасно, отец действительно перестал пить, а она изо всех сил старалась забыть прошлое. Однако ее шрамы были глубоки и простить его было нелегко. Не прошло и дня, чтобы она не подумала о ребенке, которого потеряла. Это не был ребенок Мейсона, но она винила его за то, что он отверг ее, разрушив ее уверенность в себе и толкнув в объятия первого мужчины, который проявил к ней интерес.
Стук в дверь спальни вывел ее из задумчивости.
– Дреа, можно поговорить с тобой?
Открыв дверь, она увидела отца, а дальше по коридору, в гостиной – четверых мужчин: Мейсона и Риска Бунов, управляющего ранчо Джо Бакли и Дуэйна, одного из служащих.
– Да, папа. Что происходит?
Отец покачал головой, выражая раскаяние.
– Я забыл об игре в покер. Мы обычно собираемся здесь по вечерам во вторник. Прости, Дреа. Я так обрадовался твоему приезду, что совсем забыл об этом. Мне сказать, чтобы они ушли?
– Нет, папа. Конечно нет. Я не хочу, чтобы из-за меня нарушались твои планы.
Ирония заключалась в том, что в детстве она всегда чувствовала себя помехой в его жизни, так как мешала ему пить.
– Они принесли пиццу. Из пиццерии «Вилла Антонио», между прочим. Поужинаешь с нами?
Что она могла ответить? Джо ей нравился, он всегда к ней хорошо относился. Дуэйн был ее ровесником. Они вместе ходили в школу. Ей не нравилась мысль о том, что придется сесть за один стол с Бунами, но голод давал о себе знать, и не могла же она всю ночь прятаться