Я начал спрашивать у местных, не видели ли они кого. «Нет, не видел», – отвечали мне, я пошёл дальше.
К полудню заметно потеплело. Я стоял на центральной площади, не зная куда идти.
Вдруг, ко мне подошёл один из жителей деревни – местных чудак. В отличие от других жителей, он нормально отвечал и часто со мной говорил. Поэтому и чудак, хотя он и был здесь самым нормальным, только очень нервным. Это он дал мне шарф и тёплое пальто, которым я укрывался по ночам. Его звали Женя. Внешне он был совсем неприметный: круглые небольшие очки, кудрявые волосы на голове, невысокий рост и доброе лицо. Единственное то, о чём он не хотел рассказывать – о своём прошлом. О том, как попал сюда.
– Салют, – сказал он и подал руку для рукопожатия. Мне было немного не по себе от его бегающего взгляда. – Как твоё молодое ничего?
Я подал руку в ответ.
– Такое же, как и раньше – не особо, как у всех, – ответил я сухо.
– Вижу, ты, наконец, шарф начал носить – это правильно, да. Сейчас ведь как? Болеть вообще не вариант. Вообще… Лечить-то некому… Только на Бога и надеемся, да. А сами ничего сделать не может, – Женя нервно усмехнулся и обернулся. Он выглядел немного нелепо в своёй шапке-ушанке вместе с чёрным толстым зимним пальто. – Ты какой-то бледный – замёрз?
– Да нет, всё нормально. Ты, случаем, не видел Свету?
– Свету? Вашу, что ли? – Женя посмотрел по сторонам. – Вроде видел… Да, недавно совсем, ага. С вашим «негром» шла – он вообще какой-то неадекватный был: еле шёл, вырывался, матом ругался. Да… да.
– А куда? – при этом у меня треснула обветрившаяся губа и пошла кровь.
– О-о, – протянул Женя. – Тебе мазь надо. У меня, вроде, была помада специальная… поискать надо.
– Не надо. Само заживёт. Ты лучше скажи, куда они пошли.
– А-а, да… В самый край деревни пошли, где дома ещё заколоченные стоят… Рядом с лесом. Понял, да?
– Да, – ответил я, собираясь уходить. – Я побегу. Надо поскорее с ней встретиться.
– А что у тебя за дело? Может, помощь нужна? – крикнул он вдогонку.
– Не надо, спасибо. Я сам, – ответил я и быстрым шагом направился в нужное место.
На пути встретилось несколько брошенных домов. Чем-то они напоминали восставших: их разбитые окна были пустыми глазницами мертвецов, а крыша – дырявой головой. От них веяло какой-то тоской и грустью. Они являли собой картину нынешнего мира: пустого, убивающего и бесконечно грустного.
Это мне напомнило то, как несколько дней назад я забрёл в дом на другом краю деревни. Внутри, на полу, везде была разбрызгана кровь, валялись останки тёмной ткани, но никого не было. Ни восставших, ни просто трупов – это как-то пугало. Но это случилось давно, так как кровь там просто примёрзла к полу.
Зашёл в два последних дома – пусто. В доме напротив кто-то говорил. Я встал возле окна, прислушиваясь. Внутри шёл спор.
– Миша, – сказала Света, – пойдём, блять. Нам надо уезжать.
– Никуда, слышишь? Никуда я не пойду. Вай? Вай а ви файтинг? – Миша говорил