а. Все люди согрешили, и это вызвало у Бога гнев и желание погубить их, отправив навечно гореть в аду.
б. Этому каким-то образом помешал Иисус, который понес наказание вместо людей (чему, по-видимому, способствовала его невиновность – а также то, что он был Сыном Бога).
в. Теперь мы наконец свободны от вины и вместо ада направляемся на «небеса» (разумеется, при условии, что верим в это).
Конечно, многие проповедники и учителя говорят об этом более утонченно, но люди понимают услышанное именно так. Это то, что они ожидают услышать. В некоторых церквях, если ты не говоришь именно об этом, прихожане скажут, что ты не «проповедуешь Евангелие».
Многие люди, с детства слыша подобные проповеди и думая, что в это необходимо верить (а иначе они попадут в ад), находят подобный образ Бога отталкивающим. Они инстинктивно чувствуют, что такой Бог – кровожадный деспот. Если уж Бог существует, то надо надеяться, что он (или она, или оно) совсем не такой. Далее можно выделить несколько предсказуемых реакций на это. Кто-то вообще отказывается от веры как от кошмарной нелепости. Другие люди снова обращаются к Библии и к великим учителям ранней Церкви и находят множество других вещей, сказанных о кресте, например что крест – это средство, которым спасительная любовь Божья одержала окончательную победу над всеми силами мрака. Или они находят у раннехристианских писателей призыв подражать жертвенной любви Иисуса и думают, что обрели желанный ответ: крест, говорят они, не имеет отношения к Божьему наказанию за грех; это данный нам Иисусом высочайший пример любви. Так рождаются разные интерпретации, вступающие в конфликт с тем, что люди слышали от толкователей Библии и катехизаторов. И это ведет к путанице и неразберихе.
Эта неразбериха, как я полагаю, заслоняет от нас самое важное. Новый Завет, каждая его книга, утверждает, что, когда Иисус из Назарета умер на кресте, произошло нечто такое, из-за чего весь мир стал иным. И раннехристианские авторы утверждают, что, поняв смысл креста, человек становится частью этой перемены. Это трудно увидеть в тех многочисленных спорах и толкованиях, которые я бегло представил выше, – и уж тем более, как это ни печально, в действиях многих христиан и церквей. Но именно так думали, говорили и учили первые христиане. Распятие Иисуса стало днем начала революции.
В частности, распятие Иисуса было для них частью куда более масштабной – и, возможно, более опасной – истории, чем вопрос о том, куда попадут люди: в рай или в ад. На самом деле Новый Завет – хотя это многих удивит – вовсе не об этом. Новый Завет, в центре которого стоит рассказ о смерти Иисуса на кресте, говорит о наступлении Царства Бога на земле, как на небе. В конце концов, Иисус учил своих последователей молиться именно об этом. Эта вещь у нас перед глазами, хотя люди