Тот, ловко увернувшись, настойчиво порекомендовал:
− Дядя, только без рук! − он примирительно выпятил перед собою ладони, унизительно опираясь на прочный фундамент уголовного кодекса, с которым у него, как раз-таки, были диаметрально противоположные взгляды на жизнь. Собственно, по этой причине его периодически изолировали от общества, ведущего оппортунистическое соглашательство с дружным хором коммунистических проповедей…
Дом старого коммерсанта, в котором тот занимал две комнаты, переживший не одно поколение квартиросъёмщиков, утопал в глупой роскоши неполитизированных античных статуй, своей откровенной наготой пугающих старух, у которых открытые формы вызывали открытое раздражение.
Фунтик, изловчившись, подпрыгнул, шлепнув ближайшую к нему Венеру по холодным ягодицам, вызвав у гнездящихся на скамейке старух возле подъезда лёгкую степень раздражения.
− Здравствуйте, девушки! − весело поприветствовал молодой человек несколько перезревших девиц. − Женихов ждём?
Самая молодая из «девушек», разменявшая девятый десяток, криво улыбнулась:
− Женихи наши, милок, давно уже копыта отбросили.
Друзья хихикнули: из уст перезревших благочестивых аборигенок жаргон выглядел как нечто оригинальное…
Глазок квартиры Соломоновой двери был объят подковой, что, по его мнению, являлось высшим достижением дверного монументализма. Самоя дверь была окаймлена резной деревянной рейкой работы неизвестного мастера, отображающей строгие геометрические формы. В центре же математической двери − текучесть сложных криволинейных форм с мягким орнаментом буйствующей соцветиями флоры.
− Какое грандиозное сочетание стилей! Прямо-таки − декоративно-прикладная смесь эпох. Однако нет всплеска, − Жульдя-Бандя провёл рукой по позолоченным холмикам деревянной композиции. − Я бы добавил в эту дверную манускрипцию немного экспрессии. Я бы, например, вместо подковы присобачил колесо от телеги или корабельный якорь.
− А корабль бы вы не присобачили?! − отпарировал Соломон, отворяя дверь.
Квартира старого еврея более походила на свалку антикварного неликвида.
− Шикарная берлога, − неумело скрывая иронию, констатировал Жульдя-Бандя, вытирая подушечкой большого пальца пыль с почерневшего от времени медного подсвечника.
− Интэрэсная хибара, − согласился Фунтик, наивно выискивая среди доисторического хлама нечто по своей специальности.
− Эрмитаж на дому. Вы, мой юный друг, прямо скажем, музейный смотритель на общественных началах, − Жульдя-Бандя, с лёгкостью выкрав у старика как минимум полвека, дружески похлопал его по плечу. − «Царей портреты на стенах,