Ты точно помнишь, что Аменабар снял фильм, который еще задолго до «Шоу Трумэна», «Шестого чувства» и «Матрицы» поднимал животрепещущую в Голливуде последних лет тему: человек не осознает, в реальном ли мире он живет, или в вымышленном. Но если у Аменабара запутанность сюжетного конфликта с флэшбэками и несоответствием сна и реальности была только на пользу психологической драматической истории, то романтично-сентиментальный стиль Камерона Кроу к фильму с таким сюжетным конфликтом как-то не очень подходит. От загадочной недосказанности, от правдивого отображения конфликта лучших друзей из-за девушки, от жгучей ревности колоритной фамм фаталь не остается и следа.
Несмотря даже на то, что сценарий фильма Аменабара переписан практически слово в слово, от «американизмов» уйти все же не удалось. Когда Эдуардо Норрьега рассматривал фотографии Крус в оригинале, все было очень мило и цивильно. Круз, конечно, не мог не найти фотографию девушки обнаженной. Когда ревнивая любовница-брюнетка собирается отправить себя и изменившего ей парня на тот свет, она говорит о Боге. Камерон Диас, до фамм фаталь явно не дотягивающая, в этом эпизоде говорит о минете. Когда Крус снимает маску с Норрьеги после операции, он прикладывает свой палец к ее губам, а затем к своим. У Кроу Крус говорит что-то про уши своего любимого, а потом с игривой улыбкой подтверждает, что и с остальным лицом у парня все тоже очень даже ничего. Одну из лучших сцен в первоисточнике Аменабара – пантомиму Софии под дождем – Кроу вообще выбросил. Все это создает после фильма только одно впечатление: все предыдущие фильмы Камерона Кроу были отражением его индивидуальности, ничто не сковывало его самовыражение. Здесь же режиссёр, который впервые взялся за постановку фильма не по своему оригинальному сценарию, тщетно пытается преобразовать чуждый ему сюжет на свой лад. В результате получается вроде бы неплохо для Голливуда, но американизация этой истории на пользу не пошла. Строгость заставляющего разум метаться из стороны в сторону сюжета заменена сладким романтическим ореолом. Своих собственных плюсов у «Ванильного неба» нет (если не считать плюсом нарезку из кадров жизни главного героя, которая проносится у него перед глазами в решающий момент), а те, что есть, отношения к Камерону Кроу и к этому фильму не имеют, ведь их создатель – Аменабар.
И все же. А что если это был сон? Никакого Аменабара не было, Камерон Кроу, как обычно, снимал фильм по своему собственному, оригинальному сценарию? Тогда все сходится. Тогда фильм хорош. Только, когда не с чем сравнивать. Да, очень хотелось бы, чтобы это был сон. Сейчас ты проснешься, и выяснится, что режиссёр придумал эту удивительную историю и сумел рассказать ее в присущей ему трогательной манере, добавив в нее долю импрессионизма. Все это настолько необычно, что даже не верится, что в современном Голливуде из кризиса сценарных идей могло родиться нечто подобное. Хотелось бы. Но это не так. «Ванильное небо» – всего лишь римейк,