– Как ты там оказался, Андрей? – спросил отец.
– Пап, это – «ОГВ». Меньше знаешь – крепче спишь.
– У вас ничего не получится… – задумчиво вставил дядя Дима, знавший политическую кухню изнутри.
– Я знаю, но у меня приказ Верховного и полномочия от него на проведение переговоров. Полина, дай бумаги.
– Серьезная бумажка! Но тут она не прокатит.
– Требуется, чтобы прокатило.
– Задал ты задачку! Вечно во что-нибудь вляпаешься! – пробурчал отец.
– Пап, в новой реальности твоего шрама на спине нет. Клухор мы удержали, твой партбилет у тебя в кармане, и ты учишься не во Фрунзе, а в Качинском. – Отец, который три года был на волоске из-за закопанного на Клухоре партбилета, покачал головой. Я достал карту с положением на фронтах по ситуации на 3 февраля 1943 года. – И это – воздействие одного информированного человека. А теперь представьте, что произойдет, если вмешается СССР восемьдесят первого? Сколько жизней спасем?
– Ты изменился, Андрей…
– Да, я – майор Госбезопасности Горский, полномочный представитель Верховного Главнокомандующего Вооруженных Сил СССР, а не лейтенант Найтов, товарищ генерал-майор запаса.
– Даже по званию меня догнал. – Сидящие вокруг подполковники и капитаны первого ранга заржали.
– Петро, растут детки! Быстро растут! Ладно, Андрюшка! Все, что в наших силах, – сделаем!
Глава IX
Мы завезли Мосолова к его родственникам, а сами поехали на квартиру, ключи от которой передал нам он. Это была квартира одного из офицеров бригады, который сейчас находился Кандагаре. Маленькая однокомнатная квартира недалеко от Управления. Утром нам надо идти туда. Свежепостроенный «аквариум» сиял и сверкал чистотой. Еще вчера мы с Мосоловым договорились, что здесь не будет сказано ни слова ни о чем. Только о том, что вернулся. Без этого – никак. Тем более что я не штатный, а прикомандированный. Полина осталась мерзнуть на улице, а мы пошли в кадры. Там особых вопросов не возникло, так как приказ уже подписан и командир части рядом стоит. Но нам не повезло: нарвались на Ивашутина в коридоре! А у него просто фотографическая память. Мосолов попытался отправить меня по делам дальше, но это не получилось. В марте семьдесят девятого именно Ивашутин разговаривал со мной, предлагая не отказываться от вызова из бригады.
– Подполковник Мосолов! А вы что тут делаете? А это кто? Найтов, что ли? Как служит? Постой, постой! Он же погиб вместе с группой!
Я сделал глупое выражение лица и пару раз обернулся вокруг.
– Товарищ генерал-полковник, колено он повредил, недавно вышел. Я его в отпуск отправляю, пусть подлечится.
– Путевку выбиваешь для любимчиков? Ну пусть съездит в Гудауту! Скажи, что я приказал.
Пришлось изображать прихрамывающую лошадь. Самый опасный человек в управлении!