– Начнем с того, что два года назад умерла наша мама…
– Вы сказали «наша»? – перебил я ее. – Вы не одна в семье?
– Нет, не одна, – ответила девушка сухо. – Есть еще моя сестра. Родная. Старшая. Юлия Игоревна. Семь лет разницы.
Довольно неприязненный тон, которым говорилось о ближайшей родственнице, и поджатые губки заставляли предполагать, что отношения между сестрицами не задались. Я сделал себе зарубку на будущее.
– А что – ваша мать? Она тоже погибла насильственной смертью?
– Нет, слава богу! Хотя не скажу, что ей повезло больше, чем папе. У нее оказался рак. Лимфома. Диагностировали слишком поздно. Четвертая стадия. Три года она боролась. Химия, облучение. – Глаза девушки повлажнели. – Отец все время был с ней рядом и всячески поддерживал. А когда она… – девушка моргнула и сделала над собой усилие, – она ушла, отец впал в натуральную депрессию. Он не мог ничего: ни работать, ни отдыхать нормально, ни даже следить за собой.
– Выпивал?
– Сначала – да, мы думали, что дело в спиртном. Ушел, дескать, в запой, потом похмелье, и все такое. Но, во-первых, раньше он никогда проблем с алкоголем не имел. А главное, алкоголь ситуацию не объяснял. Вроде и пить он перестал, а становилось только хуже. Лежал на диване, глазами в стенку. Я уговорила его посетить психиатра. Точнее, даже привезла врача к нему – он категорически не хотел даже выходить из квартиры… И она – психиатра нам порекомендовали женщину, доктора наук, – диагностировала у отца клиническую депрессию. Знаете, – прервала Полина саму себя, – сейчас «депрессия» стало модным словом. Все кричат: ах, у меня депрессия! Ноготь сломала, и сразу: депрессия! А ведь большая депрессия – серьезное заболевание, – сказала клиентка явно с чужих слов, возможно, той самой психиатрички. – И его следует лечить. Вот и с отцом врач долго говорила наедине, а потом прописала антидепрессанты. И попросила, чтобы первое время, неделю или даже две, отец был под постоянным наблюдением кого-то из близких. Ну, я взяла отпуск и первую пару недель была с ним рядом неотлучно…
Я пометил для себя, что Порецкая, рассказывая об уходе за отцом, использует единственное число: «я взяла отпуск», «я привезла врача» и так далее. Что, спрашивается, делала в это время ее сестра?
– И что же отец? Выздоровел?
– Да! Совершенно! Через две недели пошел на работу как ни в чем не бывало. Он, конечно, продолжал наблюдаться у врача, но стал сам ездить к ней в медцентр. Она уменьшила ему схему, но принимать антидепрессанты, сказала, нужно долго. Однако месяца через четыре он их и вовсе бросил. И чувствовал себя превосходно.
– А какие именно таблеточки он принимал?
– А