Сознательной части пролетариата противостоял слой обуржуазившихся рабочих, которых В. И. Ленин называл «рабочей аристократией». Накануне Первой мировой войны, по очень приблизительным подсчетам, она едва достигала 4 процентов промышленного пролетариата. Цифра эта не очень велика, особенно если учесть, что аналогичный слой в Англии составлял 15 процентов рабочего класса, а в Германии – 9. Кроме того, отсутствие в России традиций легального рабочего движения не позволило представителям этого слоя умножить влияние рабочей бюрократии – парламентариев, журналистов, партийных функционеров, профсоюзных и кооперативных лидеров. Поэтому оппортунизм не находил в России в лице «рабочей аристократии» такой широкой и прочной базы, как на Западе. Его социальной базой в России являлись главным образом выходцы из мелкой буржуазии, не «проварившиеся» еще в пролетарском котле, и представители интеллигенции, примкнувшие к рабочему движению из-за его ведущей роли в общественной борьбе.
Однако не следует и преуменьшать их значения. Во-первых, число выходцев из мелкобуржуазных слоев непрерывно росло в связи с развитием капитализма, а, во-вторых, их влияние на другие слои рабочего класса во многом определялось и тем, как отмечал В. И. Ленин, что громадное большинство населения страны было «мелкобуржуазно по своему жизненному положению и еще более по своим идеям»[13]. В результате непосредственное влияние мелкобуржуазного пополнения пролетариата соединялось с определенным давлением мелкобуржуазных масс городского и сельского населения, окружавшего пролетариат и взаимодействующего с ним. Поэтому в России имелась почва (хотя и более слабая, чем на Западе), на которой и вырос российский реформизм.
Гораздо сильнее, чем в столицах, Петрограде и Москве, был меньшевизм в провинции, где, как указывал В. И. Ленин, «массы наименее разбираются в политике», где «масса беспартийная и не идущая за крепкой партией» превращается в «игрушку ловких политиканов»[14].
Мировая война снизила степень классовой организованности пролетариата, уничтожила зачатки массовых рабочих организаций, лишила его парламентского представительства и легальной печати, вырвала из его рядов многие тысячи передовых рабочих. Большевистские организации подверглись жестоким репрессиям; часть из них прекратила свое существование, а деятельность сохранившихся была крайне затруднена и, что особенно важно подчеркнуть, стала менее скоординированной с большевистским центром.
И хотя основные довоенные кадры рабочих сохранились, особенно на предприятиях, работавших на оборону (в Петрограде, например, около 200 тысяч из 400 имели довоенный стаж), но мобилизация на фронт захватила