Выйдя на платформу, Анатолий принялся мерить шагами промежуток между двумя верстаками, размышляя над тем, что говорил Данила.
А ведь он был прав! За два десятка лет Метро обросло законами и правилами, постулатами, которые воспринимались всеми как истина в последней инстанции. Это – хорошо, это – плохо. Это можно, это – нельзя. Возникли эти законы сами или у них был автор? Если предположить, что такой законотворец существует, то где гарантии того, что его цель – улучшение жизни людей, загнанных радиацией под землю? Благими намерениями…
Томский снова закурил, пообещав себе, что эта самокрутка будет последней.
Черт с ним, с автором! Другое замечание Данилы взволновало его куда больше: люди вполне комфортно чувствуют себя и на поверхности, за пределами Москвы. Город высасывает жизнь… Может, как раз из-за этого он чувствует себя пустым, как барабан? Может, навалившаяся апатия – следствие того, что он давно вырос из коротких штанишек Метро и сейчас просто топчется на месте, потому что… Место его давно не здесь!
Анатолий был настолько взбудоражен, что от намерения отправиться в дорогу прямо сейчас его удерживали лишь мысли о семье. Он уже не один и путешествовать налегке не сможет. Если уж идти, то нужно точно знать куда. Иметь снаряжение, запас продуктов, а может быть, даже что-то из транспорта.
Что ж… По крайней мере, цели определены, задачи ясны. Он уйдет из Метро вместе с Леной и Лешкой. Хорошенько подготовится и уйдет туда, где его не будут душить своды туннелей и закопченные потолки станций, где можно будет видеть больше, чем на сотню метров, где он сможет вернуть себя прежнего.
Томский присел на табурет у верстака, вытащил свою книгу, но в полумраке не смог различить ни буквы. Пришлось напрячь память:
Но в мире есть иные области,
Луной мучительной томимы.
Для высшей силы, высшей доблести
Они навек недостижимы…[1]
Не успел Толик прошептать эти слова, как услышал шаркающие шаги. Громов подошел и сел рядом с ним.
– Невидимые Наблюдатели. Так их называют те, кто верит, что в самую трудную минуту придут на помощь супермены, некие воины света… Никакие они не воины и не супермены, Анатолий. Всем здесь верховодит правительство. Чиновники и военные высшего ранга, которые раньше других людей знали о часе икс, потому что сами его приближали. Они успели укрыться в своих правительственных бункерах и, пока остальные просто пытались выжить, занялись тем, чем занимались всегда: заботились о том, чтобы у их подданных всегда был общий внешний враг, которого можно сделать козлом отпущения; пропагандировали ненависть; разделяли, чтобы властвовать. Два десятка лет они расставляют на шахматной доске Метро фигуры фюреров, генсеков и атаманов, передвигают пешек и ферзей так, как им вздумается. Миром, ограниченным ветками Метро, поразительно легко управлять, и они наслаждаются своей властью. А еще не терпят тех, кому известны их темные тайны и гнусные