– Вот те на! – расхохотался Корнилов. – Давненько я не был офицером Ганзы! Надеюсь, меня там не прищучат за прошлые делишки?
– За сроком давности, Юра, тебя наверняка простили, – улыбнулся Анатолий. – Покажешь нам, как обычно ведут себя офицеры Ганзы.
– А что показывать? Задирай повыше носяру, выпячивай грудь и вперед!
Корнилов старался быть веселым, но от Томского не ускользнула грусть в глазах друга, который на самом деле был офицером ганзейского содружества и сейчас, наверное, вспоминал не самый лучший отрезок своего жизненного пути.
– Что ж… Тогда осматриваем оружие, примеряем комбинезоны и отдыхаем. – Томский подошел к двери, обернулся к товарищам. – Рад, что вы согласились. Спасибо. Кроме всего прочего, этот поход поможет нам всем встряхнуться.
Толик пошел к себе, собираясь рассказать Елене о предстоящей экспедиции, но жена встретила его на платформе. По выражению ее лица Томский понял, что она обо всем догадалась и сюрприз не получится.
– Далеко на этот раз?
– В пределах Садового кольца. А если точно – в центр.
– Ты говоришь…
– О Кремле, любимая.
Лицо Елены помрачнело. Она хорошо знала, чем заканчиваются такие экспедиции, поскольку лично вывозила вождя мирового пролетариата.
– Говорят, что звезды на башнях погасли…
– Верно. Да и дедушки Ленина в Мавзолее больше нет. Думаю, что больших трудностей не предвидится.
– Я приготовила праздничный ужин, – вздохнула Елена.
– Почему так грустно об этом говоришь? Очень своевременно. Я так голоден, что, наверное, съел бы сырого птеродактиля!
Глава 4
Погасли ли звезды?
– Документы!
Офицер, за спиной которого стояла пара солдат, щурясь, всматривался в бумаги, которые ему подал Томский.
Тут сощуришься. Новослободская разительно отличалась от чистеньких и ухоженных станций Кольцевой линии. Здесь явно экономили на электричестве. Голый серый цемент, использованный для отделки повсеместно, довершал общее унылое впечатление.
«На таких станциях хорошо сводить счеты с жизнью», – подумал Анатолий.
Офицер, проверявший документы, наверное, придерживался такого же мнения. Щуплый, с одутловатым, испитым лицом, он был явно не в восторге от места своей службы.
Так и не рассмотрев бумаги, он, наконец, догадался включить фонарик.
Потом поочередно оглядел каждого гостя, причем дольше всего взгляд служивого задержался не на людях, а на шестиногой ласке, сидевшей на плече карлика.
– Гм… Все в порядке. А это еще что?
– Распоряжение вашего руководства о содействии нашей группе, –