– Руки у тебя, Карп, золотые, дал же бог, – бормотал дядя Лёша и проскальзывал в киоск. Там он возился минут десять, вываливался нагруженный, мы относили добычу в наш подвал. За ночь мы обошли пять киосков, но бумажки не нашли. Дядя Лёша дал нам денег и еды, пообещав следующей ночью зайти за нами, чтобы возобновить поиски.
Целый день мы гуляли, объедаясь мороженым, катались в парке на каруселях, опробовали все игровые автоматы. За вознаграждение город становился добрым, весёлым и гостеприимным. А вечером пришёл дядя Лёша, и мы отправились в ночной рейд.
Дядя Лёша был в прекрасном настроении, он переименовал Бахатова из Рыла в Бахатыча и вообще вёл себя как настоящий родственник. Признаться, дядя Лёша несколько озадачил меня тем, что вместо киоска он указал на магазин. В нём-то мы точно не забывали нашей бумажки. Дядя Лёша без труда переубедил меня, что её могли спрятать в этом магазине.
Мы подкрались с чёрного хода. Дядя Лёша сказал, что там нет сигнализации. Я очень мягко открыл ломиком дверь, она вывалилась из трухлявой стены, и замки остались целыми. Бахатов остался на входе, а я и дядя Лёша зашли внутрь.
Дядя Лёша первым делом кинулся к агрегату, похожему одновременно на печатную и счётную машинку, выломал ножом у него дно, выбрал содержимое, и мы пробрались по коридорчику к какой-то двери.
– Давай, родимый, – сказал он.
Дверь выглядела хлипкой, я просто толкнул её плечом. Комната, куда мы попали, напомнила мне кабинет Игната Борисовича: такой же стол и телефон, был телевизор, в углу стоял сейф, но не большой и двухэтажный, а простой.
– Сможешь? – с надеждой спросил дядя Лёша.
Я вогнал плоский конец ломика между стенкой и дверцей сейфа – она прилегала довольно плотно, но маленький зазор всё же был – хорошенько порасшатывал, потом повторил эту операцию с верхним зазором. Дверца чуть ослабла. Я минут десять возился с ней, вскрывая по периметру. Наконец, я расшатал её настолько, что смог поддеть ломиком сбоку, где замок, и открыть. В сейфе, кроме толстых папок, было несколько пачек с деньгами, их взял дядя Лёша.
– А теперь мотаем отсюда, – быстро сказал он.
На выходе дремал Бахатов. Дядя Лёша страшно разозлился, даже хотел треснуть его, но посмотрел на меня, остановил руку и усмехнулся:
– Устал, наверное, твой дружбан. Понимаю…
Остаток ночи и следующие два дня мы провели в гостях у друзей дяди Лёши. Пока мы ехали к ним на квартиру, дядя Лёша предупредил, чтоб мы больше помалкивали, а говорить будет он.
Машина привезла нас к частному дому. Дом окружал высокий забор из железных прутьев. Вместо калитки стояли солидные деревянные ворота с врезным окошечком и даже с кнопкой электрического звонка.
У дяди Лёши, когда он расплачивался с водителем, было щедрое лицо. Машина уехала, дядя Лёша ещё раз напомнил нам о правилах хорошего тона и позвонил. Человек, впустивший нас, вначале посмотрел в окошко, а только потом открыл дверь.
Мы прошли по асфальтовой дорожке