– Знаешь что, Майя, – со всей серьезностью предупредила ее Глафира через месяц после начала своей практики, – ты к моим клиентам не выходи, я сама им буду дверь открывать. А то тебя с утра без косметики лучше людям не показывать.
И, делая вид, что шутит, молодая женщина засмеялась безжалостным старушечьим смехом.
VIII
– Я смотрю, для вас возраст – больная тема, – сделал вывод Карим, когда Майя после плача отпаивала себя водой.
– Понимаете, – горько призналась женщина, – дело в том, что одна моя приятельница недавно очень сильно помолодела. Вы даже не представляете насколько! Вот и вы тоже… И когда я думаю о себе…
– Но вы нормально выглядите.
– Бросьте! Не надо меня успокаивать!
При этих словах Карим от души рассмеялся:
– А что же с вами делать, как не успокаивать? Может, говорить вам, что вы старуха и ничего уже с этим не поделаешь?
– Скажите мне правду!
Карим пристально всмотрелся в ее лицо, словно по-новому оценивая свою спутницу.
– А правды тут быть не может, – заговорил он через некоторое время. – Нет ведь эталона, чтобы вас с ним сравнивать. На лице всегда будет столько же лет, сколько в душе.
– Очень свежая истина!
Карим пожал плечами:
– Зато верная!
– И сколько же мне лет в душе? – не успокаивалась Майя.
– В душе вы устали от жизни, – перестав ходить вокруг да около, констатировал Карим.
Майя отвела глаза. Краем глаза она поймала еще дымящиеся угли в костровище.
– Так, – проговорила она, едва смогла восстановить дыхание, – так, понятно. Ну что ж… Что теперь с этим поделаешь…
Она подняла глаза и по одному взгляду Карима поняла, насколько он возмущен таким подходом.
– Что с этим поделаешь? – переспросил он. – Да вам осталось только в гроб лечь и крышкой накрыться! А пожить не хочется? Порадоваться?
– «Порадоваться»! – горько передразнила Майя. – Да чему я должна радоваться? Тому, что у меня нет своего жилья? Или тому, что я должна пахать как лошадь, чтобы обеспечить ребенка?
– Нет, – с искренним недоумением ответил Карим, – всему остальному!
Майя махнула рукой. Опустив голову, она крепко обхватила колени, превращаясь в жесткий треугольник.
– А эта ваша подруга, – спросил Карим какое-то время спустя, – ну та, которая помолодела, она, может быть, влюбилась?
Майя болезненно рассмеялась:
&n