Заблудшие. Канун желанного пира! Возрадуйтесь, Заблудшие!. Ганц Ока

силой.

      БАХ-БАХ. БАХ-БАХ. БАХ-БАХ.

      Ритмичный бой барабанов нагнетал атмосферу. Откуда ему взяться?

      БАХ-БАХ. БАХ-БАХ. БАХ-БАХ.

      Громче. Как скрежет зубов! Грохот инструмента трясет стены, как листы бумаги. Ластик, словно одержимый джазом, вот-вот выпрыгнет из стакана с водой. Взгляд клона злей с каждой секундой. Взгляд убийцы! Безумного убийцы, чьи нервы на пределе. Вены на его лице бойко пульсируют в такт барабанной дроби.

      БАХ-БАХ. БАХ-БАХ. БАХ-БАХ.

      – ВРЕМЯ МЕНЯТЬСЯ, ЛЬЮИС! – раздалось грохотом в его сторону.

      Сияние молнии и спустя мгновенье отстающий раскат грома. Льюис вскочил. Оголенное тело художника шатаясь по сторонам рвануло в направлении выхода, минуя мольберт с адской картиной, прищуренный глаз которой лукаво провожал убегавшего. Листы бумаги, устилавшие пол, прилипают к ногам. Едва не поскальзываясь на них, он тянется к дверной ручке. Лишь бы не упасть.

      БАХ-БАХ. БАХ-БАХ. БАХ-БАХ.

      Голос безостановочно твердит. Твердит об одном. Ревет с такой мощью, что еще немного, самую малость, и он сотрет все вокруг, оставив мир в полном отсутствии красок.

      Есть! Схватившись за ручку, Льюис подался вслед открывающейся двери. Сила инерции буквально вытолкнула его из комнаты. Тело на всей скорости устремилось в непроглядную тьму. За дверью не последовал коридор с выходом на лестничную площадку, что заключал в себе череду семейных фото, бережно хранящихся в деревянных настенных рамочках. Более того, за дверью не последовал твердый и надежный пол. Льюис просто летел вниз, в самую бездну Деймоса, кромешный мрак которой окутывал со всех сторон.