Таким образом, раскрываются глубины подсознательного Ипполита, его судорожный страх смерти. Его сон показал: решение Ипполита о самоубийстве базируется не только на разумном «расчислении», – его подхватила и понесла какая-то грозная, враждебная сила, от которой нет ему спасения. И если в первом сне надежду на спасение олицетворяют явившиеся на выручку мать и собака, что, кстати сказать, в символике связано друг с другом как знаки преданности и охраны, – то в последующих сновидениях: золотой гробик для «замороженного» ребенка Сурикова (знак не только ускользающего, но и просто – похороненного сокровища) и, в особенности, – в сновиденческом образе Рогожина, который ассоциируется у Ипполита с «полной, непосредственной жизнью», – надежда на спасение исключается. Именно в этом заключается тайна последней решимости Ипполита, которая созрела в нем, кажется, «вовсе не из логического вывода, а от какого-то странного толчка, от одного странного обстоятельства, может быть вовсе не связанного ничем с ходом дела» (408).
Рогожин знаменует для Ипполита ту высшую ступень «природного» существования, наполненного текущей минутой, которое пугает юношу своей первобытной дикостью и неумолимостью.
Картина с изображением мертвого Христа в доме Рогожина помогла Ипполиту сформулировать свое итоговое отношение к миру: жизнь не имеет смысла, если великое и бесценное существо… поглощено темной, наглой и бессмысленно-вечной силой. Речь, конечно, о Христе. Именно его судьба оказалась самым мощным аргументом в становлении «протеста» Ипполита. Если Он не смог противостоять разрушительной силе земного существования, если природа, материальный мир и современное бытие оказались сильнее, чем Он, – значит, оставаться в этом мире не стоит.
Ипполит атеист. Он не верит в Бога, не верит в бессмертие души. Вот почему его не просто потрясает, а убеждает картина Гольбейна в рогожинском доме, на которой изображен мертвый Христос. Ипполит уверен, что Божий сын не повторил бы своего подвига, если бы знал, какой мученический конец ему уготован на Земле.
В происшедшем на Голгофе не увидел Ипполит проявления свободной воли Христа. Не воспринял в христианстве того, что составляет его заповедную сердцевину: постановка цели жизни и ее достижение есть свободное творение личности. Никакие помехи и обстоятельства, происходящие вне личности и даже в ней самой, не определяют с необходимостью, какой жизненный путь она изберет. Сам выбор пути есть результат победы добра или зла, одержанной человеком над самим собой.
Время вызывает у Ипполита чувство бессилия и отвращения. А потому, не найдя смысла ни в прошлой истории, ни в собственном своем существовании, решается он на демонстративный протест, присвоив себе право, которое человеку не дано. Юноша в гордой запальчивости восклицает:» Я умру,