При первой сшибке Раднор целил в грудь противника, а Кархиддин, памятуя о том, что нагрудный доспех императорского племянника вряд ли возможно пробить, – в шлем. И оба не преуспели. Каждый успел заслониться щитом, и оба копья сломались одновременно. Трибуны возопили – разочаровано и радостно, поскольку это было всего лишь начало славной игры. Бойцы взялись за мечи, и съехались снова. Вторая сшибка обещала быть еще более захватывающей, поскольку Леам, как и Раднор бился мечом острым, не затупленным. Точнее, это был фальчион, о котором знатоки спорили, считать ли его его мечом, или это какое-то другое оружие, наподобие агарянской симитарры. У принца был меч в полторы руки с перекрестьем рукояти, загнутой в сторону клинка. Достоинства мечей были приблизительно равны, а кони поединщиков достаточно хорошо обучены, чтоб ими можно было управлять без помощи поводий. Так что все зависело от мастерства бойцов. И не сразу определилось преимущество, что хорошо, ибо какой же интерес в схватке, когда сразу понятно, кто победит? И только самые опытные среди зрителей смогли заметить, как принц Раднор захватил клинок фальчиона между клинком и перекрестьем своего меча, и вырвал оружие из руки Кархиддина. Остальным показалось, что меч у Леама вылетел сам собой. Дальнейшие действия Раднора были еще замечательней. Прежде, чем Леам, лишившийся меча, успел ухватиться за булаву, Раднор спешился, с живостью удивительной для человека, облаченного такой тяжелый доспех, поднял меч соперника и швырнул его за барьер. Какой-то нерасторопный паж заверещал от боли, но на него никто не обратил внимания. Раднор развернулся к наезжавшему на него противнику – и рубанул по шее буланого коня.
– Что он делает! – пробормотал Норберт. – Это прямое нарушение правил!
– Вовсе нет, – наставительно сказал император. – В нынешних правилах не сказано, что нельзя убивать лошадей.
– Это подразумевается!
– Но этого не сказано.
– Они должны сражаться одинаковым оружием!
– А они еще не сражаются. Смотри, не мешай…
Истекающий кровью буланый рухнул на землю, но Кархиддину каким-то чудом удалось соскочить с коня раньше, чем конская туша придавила его. Спрыгнул он не слишком удачно, – упал на колено, и когда поднялся, стало видно, что он хромает.
Раднор тем временем отбросил и меч, и щит. Он стоял, широко расставив ноги и держа булаву обеими руками. Это было проявлением изысканного благородства и заодно, изрядной лихости – без щита удобней сражаться на мечах, но не на булавах. Но турнирные законы требовали, чтобы Кархиддин также отбросил меч, и он вынужден был сделать это.
Как только соперники сошлись в пешем бою, сразу же стали видны преимущества принца. У него были более длинные руки, а доспех позволял выдержать прямой удар. Все, что мог делать Кархиддин