Подбежал Роберт Жадоев.
– Вы не смотрите на него как на дурака. У него просто мамы нет. Он нормальный. И Толик вправду пропал.
Саша мигом подскочила к воспитательнице:
– И Димка! И Димка пропал!
Максимка пнул Роберта по ноге:
– Есть у меня мама!
Роберт расхохотался:
– И где она? Почему ее никто не видел?
– Она сейчас спит. У меня мама всегда много спит, – сказал понуро Максимка и пошел в туалет. Плакать. Саша хотела подсмотреть, но Максимка плотно закрыл за собой дверь.
Воспитательница, осознав, что дети не шутят, пошла за толстым журналом, где была записана вся группа.
– Толик Денисов, да? – спросила она у мальчишек. Однако в их садике мало кто знал даже свои фамилии. Некоторые дети не понимали, что такое фамилия. Мальчишки молчали. Воспитательница водила пальцем в журнале:
– Здесь только один Толик. У вас есть еще Толики?
Мальчишки замотали головами.
– Хорошо… – сказала Евгения Владиславовна. – А Димка кто? Тут три Димки: Лисовец, Переверзев, Шинкарёв. Который пропал?
Мальчишки мялись. Но Саша точно знала Димкину фамилию – их в прошлый раз вместе вызывали на прививку.
– Переверзев он!
Воспитательница бросила журнал на стол и несколько раз хлопнула в ладоши, созывая детей к себе.
– У нас пропали два мальчика. Толя и Дима. Кто-нибудь их видел сейчас?
Все молчали.
– А утром видели?
– Да! Да! – раздались голоса.
– Я пойду к заведующей. Прогулка пока отменяется. Сидите здесь тихо и ждите меня. Ты, Роберт, будешь за старшего. Чтоб всё было как обычно, понял?
Роберт, довольный, кивнул. Евгения Владиславовна сняла со спинки стула длинный вытянувшийся кардиган, надела его и запахнула полы, будто кутаясь от холода. Саше даже послышалось «бр-р-р!»
В группе сразу стало тихо. Девочки расселись вдоль стены по стульчикам и боялись пошевелиться. Только Лиля легонько качала ногой, пыталась поддеть носком сандалика ковер. Мальчишки топтались в центре зала, никто не играл, но и не разговаривал и не плакал. Все замерли.
Саше не было страшно. Ну пропали и пропали. Может быть, домой захотели? Она не раз убегала из садика и иногда даже с Анькой – неужели из-за каждого ее побега вся группа окаменевала, как теперь? Саша всегда думала, что в садике ее никто, кроме Димки, Лили и Аньки, не запоминает и не узнаёт. Стали бы они горевать? Она, например, совсем не помнит, кто такой Толик. Ей его жаль? Страшно за Толика? Нисколько! Вот и за Сашу никому не было бы страшно.
Толик, Толик… Кто такой Толик? Она перебирала в уме лица детей из их группы и никого даже примерно не могла припомнить. Может, тот смешной белобрысый мальчик, который красиво рисовал и каждый день писался? Его мама работала в садике поварихой. Когда сын писал в штаны, Фая звала маму переодевать белобрысого. Если это было до обеда, то обед задерживали. Тогда мальчишки, когда уходила мама, загоняли этого то ли Толика, то ли не Толика в угол и пинали, а