Уезжают, а в голове, как земляные черви в банке, копошатся мысли, «может, зря? В городе остались родные стены, друзья, знакомые».
Заполнены все купе. Женщины сидят, касаясь бёдрами. Тесноту увеличивают объемистые узлы, лежащие, для большей сохранности, на коленях и прижатые к животу пассажирок. Зыбкость, неуверенность в завтрашнем дне, приучили людей держать ценности поближе к телу. Сейчас именно тот случай, когда вещи «поближе положишь, поближе возьмёшь».
Поверх узлов удобно устроились маленькие дети. В силу возраста им не сидится спокойно, постоянно вертятся, норовя развлечь себя. Детей война не пугает; заботы матерей не беспокоят.
Детей много, но шум от них небольшой. Матери вовремя пресекают шалость лёгким хлопком ладони по рукам или губам, чаще по затылку – к чему дети привычны. Подзатыльники оказывают кое – какое воспитательное действие, правда, не до конца. Продолжают развлекаться исподтишка, чтобы мать не заметила.
Оконные створки опущены до упора, но прохладнее не становится – за окном перевалило черту за двадцать плюсов.
Летит сажа, неприятно пахнет дымом от сгораемого угля в топке паровоза – это тот вид неудобств, на который народ не обращает внимания. Коммунистическая партия и советское правительство приучили население довольствоваться малым римским правом: хлебом и зрелищем. Выход за рамки римского права ограничивает пятьдесят восьмая статья, расширенная дополнительными частями.
Полки и пол вагонов загажены шелухой семечек, обрывками бумаг, старыми окурками, растёртыми плевками. Пассажиры привычны к подобному состоянию общественных мест, считают грязь в рабочем поезде естественным продолжением их жизни – чай не баре, на вокзальный туалет не похоже и, слава те Господи!
К чему, к чему, а к плохому отношению к себе власть приучила народ достаточно быстро. Люди от власти ничего хорошего не ждали и не ждут, стараются самостоятельно выживать в любой ситуации.
Первая остановка – Новаторская. В вагон забралась группа мужиков специфической внешности с небритыми ряхами и жёсткими взглядами.
Идут по проходу. Останавливаются в купе, сверлят глазами, смущая женщин. Молодые женщины не выдерживают, отворачиваются, либо начинают рассматривать окурки на полу, лишь бы вновь не встретиться с наглыми взглядами.
Мужики стоят недолго – смотреть не на что. Как одна, бабы неухожены, растрепаны, в стареньких одеждах. Узлы по неряшливости могут поспорить с хозяйками.
Умеют русские женщины перевоплощаться. Краску нанесли на лицо,