Расположенный на вершине неприступной горы, окружённой со всех сторон бескрайним морем, обледеневшим вследствие Ван-дер-ваальсового21 облучения с орбиты кристаллизаторами22 Дидерика, монументальный дворец – Шарь-Уир поражал своей мощью и величием. Преисполненный достоинства царственный «истукан» врос в скальную породу шоколадно-изумрудного цвета. Малахитовое плато, из которого в небо поднимались стройные купола башенных зданий, излучало основательную уверенность в могуществе и первородном праве непререкаемой власти хозяина дворца – Талуитла.
Гигантские колонны из оникса в двадцать семь рядов опоясывали грациозную и непокорённую Мванамке-ва-мбингу23.
«Повелительница небес» представляла собой правильную пятигранную пирамиду высотой более двадцати пяти километров с отвесными склонами и обнажёнными рёбрами, ощерившимся острыми клыками, голыми скальными стенами. Начиная с пятнадцатикилометровой высоты многовековые ледники и заснеженные торосы24, образованные в результате сжатия покрова замёрзших высокогорных озёр, каскадами застилали изумрудный хрустальный панцирь, переливающийся многоцветным лучистым сиянием холодного отчуждения. «Снежная королева» горделиво высматривала хищным взглядом жалкую добычу, рискнувшую бросить ей вызов. Вечное царство дикого холода и стремительных ветров защищало стальную Немезиду25, от непрошенных гостей.
Фольтез – «умный» ионный купольный щит, иридирующий26 под ослепительно солнечными лучами, бережно укрывал «Повелительницу» и дворец, расположенный на её вершине, до самого подножия. Под «подошвами» властительницы этого мира простиралось бескрайнее море опустошения и мрака, льда и праха … А что ещё должно пресмыкаться перед покровителями этого мира? Тлен, многовековой жуткий амёбообразный одинокий тлен…
Глава 8. Ребёнок приходит в мир
Ты в детстве – благопристойности учись,
А в юности – страстями управлять.
Когда же зрелым станешь – справедливости молись,
Удел твой – мудрые советы в старости давать…
Некоторое время назад…
Темпоральная асимметрия… прошлое…
Когда ребёнок приходит в этот мир, к моменту осознания своего «Я» он воспринимает его, как естественное начало существования реальности.
Элеаты говорили, что нечто возникает из небытия и переходит в небытие, но несуществующее не существует, а нечто есть несуществующее. Существует лишь бытие, никакого небытия нет. Наше существование и есть бытие. По крайней мере, для нас и до тех пор, пока мы осознаём окружающий нас мир и идентифицируем себя отдельно от него.
Наша жизнь – это не более, чем субъективное восприятие существующей