– Да? – прервал их раздраженный голос, и Петр Сергеевич гнусаво, растягивая слова, доложил в трубку обстановку.
– Здесь ты нужен… нет… да, пробовали… пока здесь… понял, – разговор оборвался. Петр Сергеевич уронил телефон себе на грудь и выпалил:
– Приедет. Сказал, что приедет. И что мы…
– Вот и молодец. Спасибо тебе, – улыбнулся Максим и вскочил на ноги. Первый удар пришелся заместителю Гузикова в челюсть, второй – в висок, третий по ребрам, дальше в пах, в живот. Петр Сергеевич отключился после второго или третьего и признаков жизни не подавал. Максим выдрал у него из штанов ремень, перевернул тяжеленную тушу на живот и скрутил мужику руки. И весь взмок, пока затаскивал тело второго заместителя директора в ванну, умылся, вытер лицо, край полотенца затолкал связанному в рот. Максим нашел под раковиной отлетевший туда мобильник и вышел из ванной. Под ногами хрустели осколки разбитого зеркала стенного шкафа, Максим прошел к окну, уселся верхом на стул и проверил записи в журнале звонков. Последний был сделан почти четверть часа назад на имя абонента «Феогност». «Почти как отец Федор». Максим вытащил из мобильника аккумулятор, выбросил его в заросли за окном. Сам телефон пихнул себе в карман – надо будет выкинуть мобильник потом, подальше отсюда. Максим натянул свитер, куртку и рюкзак положил рядом. Теперь ждать, только ждать. А времени уже много, третий час дня. Обед, скорее всего, уже закончился, на ужин сегодня тоже рассчитывать не приходится. При мысли о еде в желудке заурчало. Раздобыть пропитание в ближайшие часы не получится, придется довольствоваться сухим пайком. Максим вытащил из рюкзака шоколадку и яблоко, и неторопливо сжевал все это, глядя в окно. Жаль, ворот отсюда не видно, приходится подниматься и высовываться почти по пояс, перегнувшись через подоконник. Зато клумба и часть забора из «рабицы» как на ладони, а также двор и вся движуха в нем.
Из ванной послышался шорох, затем тихий стон. Потом еще один, но уже громче. Максим смял шоколадную обертку, бросил ее в рюкзак и направился в ванную. Заместитель директора медленно приходил в себя, он мычал сквозь кляп все громче и громче.
– Молчи, тварь, а то воды налью. И потонешь, как Му-Му, – Максим приоткрыл кран, и на разбитую рожу замдиректора потекла тонкая струйка ледяной воды. Мужик дернулся всей тушей, врезался затылком в плитку, макушкой в смеситель и снова застонал. Максим закрыл воду, но неплотно, и Петру Сергеевичу на плешь продолжала капать холодная вода. Максим вернулся к окну, уселся на стул и снова посмотрел на часы. Со времени звонка директору дома престарелых прошел уже почти час. «Давай уже, приезжай, сволочь. Откуда ж ты едешь, не с Мальдив ведь летишь…» При этой мысли Максим грохнул кулаком по подоконнику. Ох, не дай бог, если Гузиков умотал куда-нибудь в теплые края, тогда весь концерт впустую. И что дальше прикажете делать – держать оборону, отстреливаться до его приезда? А что – место удобное,