– Что не сидится, товарищ майор?
– Да. Когда прибудем, командир?
– Часа через два.
– Хорошо. А вы были на этом острове?
– Был, прошлой осенью. Искали тогда беглецов, помните?
– Помню. Их так и не нашли? – спросил Булавин.
Он знал, что поиски двух солдатиков, полгода назад сбежавших с Земли Франца Иосифа с оружием на моторной лодке в сторону Шпицбергена, закончились безрезультатно, но спросил только потому, что хотел узнать дополнительные детали по этим беглецам.
– Нет. Моторную лодку нашли в море, в ней никого не было. А их нет, не нашли. Начальник заставы лично несколько раз прошел остров вдоль и поперек. Никаких следов.
– Ну, да.
Побег двух пограничников с оружием с заставы в открытое море был самым крупным ЧП за все время службы Булавина в Арктике. Приезжала следственная группа из Мурманска. Вывод, к которому пришли следователи – беглецы, скорее всего, утонули. В день, когда они сбежали, был действительно сильный шторм. Версия «пропали без вести» была удобна всем. Командованию погранвойск это позволяло затушевывать сам факт побега, финансовой службе такая формулировка позволяла не выплачивать компенсацию родителям солдат. Причина, по которой солдатики сбежали, тоже официально не была объявлена, хотя, вероятно, это были набившие оскомину неуставные взаимоотношения. Но… воинские части умеют хранить свои тайны.
– Как будем высаживаться на берег? – поинтересовался Булавин.
– На шлюпке. Причалов там нет.
– Сумеем? Волны-то вон какие…
– Не беспокойтесь, товарищ майор, высадим вас. На мысе Книповича волны меньше. Да и шторм небольшой, балла на полтора. В апреле здесь всегда штормит. А зачем вас так срочно кидают на этот остров? – поинтересовался командир катера.
– Будем делать рекогносцировку. У начальства всегда так: ударит моча в голову – срочно выполнять.
– Согласен, товарищ майор. Нехороший только этот остров, слава у него дурная, не любим мы его.
Булавин не стал уточнять, чем вызвана нелюбовь пограничников к этому острову, прошел обратно в каюту.
– Товарищ майор, может, перекусите, – предложил Иноземцев, – когда к острову прибудем, выгружаться долго будем, не до этого…
– Вы ешьте, я не хочу, – Булавин снова прилег на кровать.
Днем, около четырнадцати часов, у мыса Книпович встали на якорь. Волны здесь действительно были поменьше. До берега метров семьдесят разгружались часа четыре. Шлюпка сделала около десяти рейсов туда – обратно. Хорошо помогли моряки Третьякова. Они не только выносили груз