По внешней стороне каждой руки блестит острой гранью один длинный шип, словно в руки впаяли изогнутые лезвия от секиры. Пальцы мощные, длинные (с более грубой кожей, чем на запястье) оканчиваются внушительными белыми когтями. А так как после первой фаланги цвет пальцев так же плавно переходит в белый, то создаётся впечатление, что когти в два раза длиннее, чем они есть на самом деле.
На поднятых пятках, как и у Алана, есть шпоры, а по внешней стороне ног по всей длине и ещё и ряд небольших шипов. За спиной нервно щёлкает мощный длинный хвост (как у дракона), ближе к концу которого есть стабилизирующие перепонки с перьями, и венчает его острый длинный чёрный шип. Текстура кожи напоминает ромбовидную чешую, и она скорее гладкая, чем фактурная, в отличие от Алана, у которого к коже сложно даже притронуться: колючие грани его «каменной шерсти» просто не позволят этого сделать без последствий для организма. Гладкая без рисунка кожа, только на лице, и по внутренней стороне рук и ног. Кисти рук и ступни имеют более грубую фактурную кожу, из-за чего они напоминают лапы птиц. Теперь мне стало понятно, откуда в человеческой мифологии появились грифоны… Если Аарон встанет на четвереньки и опустит голову, то будет очень даже похож. Ну а на двух ногах его можно назвать только демоном, даже рога имеются.
Пока я разглядывала Аарона, Алан сумел подавить его волю своей ментальной силой, буквально припечатав того к полу. Аарон шипел, рычал и издавал противный басовитый клёкот, от которого по моей коже пробегали мурашки, но ничего сделать не мог. Я перевела свой взгляд на…мужа. «Понял ли он, что всё кончено? Что я больше не его женщина?» Он подходит ко мне, буквально опалив жаром своего тела, несмело протягивает ко мне руки, смотрит в глаза. В его взгляде признание вины и надежда, она тлеет там, в самой глубине его зрачков. И эта тлеющая надежда, словно искра, проникает в моё сердце, и лёд тает; трескается ледяная корка, освобождая нежное пульсирующее сердце, оно рвётся к нему, только к нему. Любимый! Ты пришёл за мной! В этот момент морозная пелена безразличия окончательно освобождает мой разум, мою душу. Я снова чувствую! Алан, ты здесь! Ты спас меня! Я кидаюсь к нему в руки, не думая о том насколько горяча его кожа, я просто хочу, чтобы он обнял меня, чтобы он забрал меня отсюда. Надежда в его глазах теперь неистово вспыхнула и разгорелась любовью! Подхватив меня словно пушинку, он прижал меня к своему огненному телу; с жадностью вдохнул запах моей кожи, басовито что-то проурчал, и, содрав с кровати, покрывало, укутал в него наподобие кокона, и более не задерживаясь, на полной скорости рванул к выходу. Мелькали коридоры, лестничные