– Она мне рассказывала…
– Ну и я расскажу. Только вот что? Мамаша считает нашу Ленку редкой выдумщицей. Так, говорит, завлекательно врет…
– Ничего я не вру, – разозлилась я. – Бабка просила поведать что-нибудь интересное… пришлось на ходу детектив сочинять. А врать – это совсем другое.
– С ума сойдешь с вами, – пролепетала Любка, и далее мы продолжили игру в молчании, то есть перебрасывались словами, но лишь в силу необходимости.
Витька в «дурака» никогда не проигрывал, что неизменно поражало, потому что я его считала тугодумом, и это еще мягко сказано. Я в «дурах» тоже оставалась редко, уступив пальму первенства Любке. Но в тот вечер мне не везло, Витькин намек на мое коварство черное дело сделал: подружка задумалась, и до чего додумается, остается лишь гадать. Запросто меня в злодейки запишет, а голова у нее и без того слабая. Злость плохой советчик, и я проиграла три раза подряд, разозлилась еще больше и вскоре отправилась в свою комнату, буркнув: «спокойной ночи». Чего это Витьке вздумалось смуту вносить? Может, я его недооцениваю? Может, он в доме не просто так обретается, а с некой целью? С какой? Вроде бы ответ очевиден: охотится за наследством. Но если у бабки есть внук и даже есть завещание… В общем, вместо того чтобы спать, я лежала в своей постели и таращилась в потолок.
Моя комната находилась рядом с бабкиной спальней. О количестве комнат в доме приходилось лишь догадываться: половина дома была нежилой, туда вели двустворчатые двери, запертые на ключ. За полгода я ни разу не видела, чтобы их открывали. Зачем в доме комнаты, которыми не пользуются? А зачем вообще одинокой старухе этот дурацкий дом? Стоп: дом не дурацкий, просто слишком большой. Бабка к нему привыкла и не хочет продавать. У нее есть внук, и Теодоровна справедливо решила: пусть у него голова болит, что делать с домом после ее смерти. А пока живет себе… раз уж средства позволяют. И на Витьку я зря разозлилась, ему не понравилось, что я с вопросами лезу. И дело вовсе не в страшной тайне. Он верно сказал: по большому счету, податься нам особо некуда… то есть мне-то есть куда. И какого дьявола я здесь торчу? Надо завтра же искать работу. Иначе съеду с катушек, как Любка, и черт-те что начну воображать. Я повернулась на правый бок с намерением уснуть, и тут… Мне показалось или под окнами в самом деле кто-то прошел? Окно комнаты выходило в сад, и ходить там вряд ли кто мог. Если, конечно, в сад не забрались посторонние. Я вскочила с кровати, подошла к окну и осторожно выглянула. Сад тонул в темноте. Забор довольно высокий, но перелезть через него не проблема. Я бы запросто смогла. Вот только зачем? Яблоки воровать? Так нет еще яблок, яблоки будут в сентябре, а сейчас июль. Больше ничего полезного там не произрастает. И если в саду кто-то в самом деле бродит, то интересует его вовсе не сад, а дом. Тут полно антиквариата, а о бабке ходят слухи, что у нее денег куры не клюют. Поразмыслив немного, я надела халат и отправилась к Витьке. Он единственный мужчина в доме, пусть проверит, шастает кто по саду или у меня глюки. До Витькиной комнаты в темноте добраться было не так просто, а включать свет я не решилась и пару