– Безусловно. Даже я иногда смотрю телевизор. Но мы не были знакомы лично.
– Насколько я понял, ему нравились женщины вашего типа. Вы уверены, что не знали его?
Я опять вздохнула. Вот привязался! Да ему просто нравились женщины, без всякого типа. Конечно, я сейчас врала бессовестно и откровенно, только ведь и правда там, в квартире, не узнала Витьку. И оно, наверное, к лучшему. Потому что в трупе на полу не было ничего от того Виктора, которого я знала, с которым… Собственно, это тоже никого не касается.
– Уверена.
– А Нина Литовченко утверждает, что…
– Послушайте, Игорь Васильевич. Да я и Нину-то увидела сегодня впервые в жизни. С чего она так резво принялась клеветать на меня? Что-то здесь не так.
– Слишком много странностей для одного убийства.
– А мне до всего этого дела нет. Долго вы намерены меня здесь еще держать?
– Зависит от вас.
– Я арестована?
Телефонная трель прерывает нашу вновь разгорающуюся ссору. Если звонит тот, о ком я думаю, то часа не пройдет, как я окажусь в своей квартире. Следователь берет трубку, его высокая плотная фигура нависает над столом.
– Панков слушает.
Когда-то я писала диссертацию по антропонимике – (поясню: антропонимика – это наука о происхождении фамилий) и могла бы ему рассказать о его фамилии… Но, думаю, у него сейчас появятся иные интересы в жизни.
– Да, она здесь. Что?! Хорошо, пусть поднимается.
Мой визави бросает трубку и медленно поворачивается ко мне. Пусть сильнее грянет буря! Глаза у Панкова сердитые, но не бешеные. Мы все-таки вместе пили чай, а стрелять в человека, с которым ты только что поделился бутербродами, как-то невежливо.
– Откуда вам удалось позвонить?
– Хоть это и не ваше дело, все же отвечу: по закону я имею право звонить кому хочу.
– Я спрашиваю, откуда вы позвонили?
Тогда я выуживаю из кармана свой маленький красный телефончик экстренной связи, купленный два года назад. Недавно купила новый, тоже красный, но старый не выбросила, привыкла к нему, как к живому существу, а потому приспособила под номер, известный двоим самым близким мне людям.
– Где вы его взяли?
– Трубка моя.
– Ваша у меня в столе лежит.
– Вы не имели права отбирать у меня телефон. А у меня их два. Один ваша тетка не нашла. Не скажу, куда его спрятала, но она не нашла. И не надо краснеть, речь совсем не о том, от чего вы краснеете.
– Вы не имели права тайком делать звонки.
– А вы в этом уверены?
Конечно, он понимает, что все не так. И прекрасно знает, что именно у полицейских не было никакого права изымать у меня телефон, да и что угодно другое, принадлежащее мне на законных основаниях и не относящееся к расследуемому преступлению. Как не должны были препятствовать мне звонить любому, с кем я сочту нужным связаться. Но, видимо, Панков, как и его коллеги, настолько привык плевать на закон, что даже мысль о том, что нужно следовать его букве, кажется ему нелепой. Ничего, сейчас моего мучителя ждет еще