– Слышь, Лев, пока не забыл, – повернувшись к Гурову, вполголоса поинтересовался Крячко, – а про что эта киношка… Как ее там? Ну, про эти самые неутолимые желания?
Хлопнув по столу руками, Орлов демонстративно громко язвительно рассмеялся.
– Вот кого бы это и не заинтересовало, да только не Стаса! Этот – чуть тема с постельным душком – сразу схватывает ее на лету! – констатировал он.
– А тебе, хочешь сказать, неинтересно? – столь же язвительно в ответ хохотнул тот.
Лев поморщился и поднял руку, давая понять, что не считает завязавшуюся дискуссию конструктивной и достойной их компании.
– Сэры и сеньоры! – сказал он с укором в голосе. – Давайте без пикировки. Хорошо? Вышеназванный фильм я не видел, но Элла в нескольких словах о нем рассказала. Это, как задумал его автор, некая «эротическая комедия с элементами сюрреализма». Рассказывается в фильме об озабоченной училке с педофильскими замашками, совращающей все и вся. Как я понимаю – типичный образчик тупого столичного быдляка, который мнит себя новатором в киноискусстве. Как сказала Элла, на экране делают только три вещи: заголяются, матерятся и трахаются.
– Слушай, ну а кто же оплачивает вот такое дерьмо, которое, я так понимаю, специально стряпают для того, чтобы развращать, растлевать, загаживать то немногое не заплеванное, что еще осталось? – возмущенно спросил Орлов. – Ну, не министерство же культуры?!
– Скорее всего, какие-нибудь частные инвесторы, спонсоры и так далее, – саркастично усмехнулся Гуров, – наподобие какого-нибудь «добрячка» и «филантропа» Сороса. Читай книгу Аллена Даллеса «Доктрина», где по пунктам расписано, как всех нас «оставить на пепелище истории». Проще говоря, оскотинить и свести как народ к нулю.
– Да-а-а… – Петр задумчиво вздохнул. – Ситуация!.. Ну, да ладно – хватит об этом. Черт с ними, со всеми этими уродами, а то далековато ушли от главной темы. Ты, Стас, лучше расскажи, чего сам там интересного увидел.
Крячко не спеша поведал о том, как они со Штыряком прогулялись по периметру ограждения. По его словам, несмотря на кажущуюся неприступность, «крепость» Золотилова весьма уязвима. Шагая вдоль стены, по наружному краю, сверху обрамленному «колючкой», Стас сразу же понял, что таращиться на эту показушную твердыню – дело никчемное. Когда они свернули за угол ограждения, он обратил внимание на отчего-то подувядший куст терновника, виднеющийся между деревьями метрах в пятнадцати от стены.
Попросив «особиста» его подождать, Крячко направился к заинтересовавшему его объекту лесной флоры. Обойдя куст, он увидел вполне приметную тропинку, ведущую к терновнику со стороны озера.