– Полгода назад говоришь граф помер? Что ж, или у почившего графа извращенные вкусы или этих скелетов повесили тут уже после его смерти. – рассудил Готфрид, почесывая подбородок.
– Это место знавало лучшие времена, – произнес Леон, пораженный осколками той роскоши и красоты, что сохранила усадьба.
Даже в столь унылом виде, поместье сохранило частичку былой красоты. Сквозь разбитые окна хлестал дождь, заливая затоптанный грязными сапогами паркет. Чудовищная роскошь, пришедшая в провинции из королевской столицы, где знать взяла себе эту необычную моду – выстилать пол оригинально подобранными дощечками из различных пород деревьев. Естественно, преимущественно Линденбургских. Сине-золотые занавески развивались в окнах как знамена, там, где они еще остались разумеется. Резкие вспышки молний придавали этому миру кромешной тьмы объем и рельеф, выхватывая из бездны ночи коридоры и элементы интерьера, завешенные серой тканью. На втором этаже кто-то неспешно шагал, скрипя по паркету и шаги эти сопровождались звенящим грохотом. Запустение столь некогда прекрасного дома, пробуждало меланхолию и тоску, лишний раз напоминая о том, что все в этой жизни рано или поздно увядает.
– Разделимся? Если пойдем вместе, то можем упустить того, кто тут обжился, – выдвинул предложение Готфрид.
Зотик испуганно замотал головой.
– Пожалуй, что да. Осмотрим для начала первый этаж. Как закончим, встречаемся тут же и идем на второй. Зотик, оставайся тут, чтобы нам никто не зашел в спину, а заодно и не сбежал через парадный вход.
– Может я с вами, а? – взмолился рыжий великан, теребя оберег на шее.
– Исключено, тылы открытыми нельзя оставлять, это азы тактики, мой друг. Просто карауль холл и никуда не ходи. – пояснил Леон.
С Розалиндой наготове, Леон отправился в правое крыло усадьбы, а черные крылья Корвуса потянули Готфрида в левое крыло. Беатриче сидела у него на плече и сейчас рыцарь был как никогда рад ее компании – всяко не один.
– Ну что мелкая, страшно?
Медуза неопределенно поднялась с плеча и снова опустилась на него, а Готфрид