– Благодарю вас, – ответила Эстер на этот раз гораздо приветливее. – Пирожные очень вкусные. Нэн такие очень любит.
– Кто такая Нэн? – поинтересовалась другая сестра, которой, собственно, и принадлежали бисквиты.
– Это моя маленькая сестричка, – грустно вздохнула Эстер.
– Ах, так это о ней вы так плакали, – сказала первая старушка, взяв Эстер за руку. – Не обращайте на нас внимания, деточка. Мы в жизни видели много слез. Это самая обыкновенная вещь в нашем мире, в особенности для женщин. Так естественно, что вы плакали о сестричке. Если бы мы только могли послать ей пирожных, раз она их так любит! Вы надолго расстаетесь с нею, дорогая?
– О да, на многие месяцы, – ответила Эстер. – Я не знала, – прибавила она, – что слезы такая обыкновенная вещь. До сих пор мне почти не приходилось плакать.
– Ах, у вас было большое горе, бедное дитя! – заметила женщина, оглядывая траурное платье Этти.
– Да, оттого я и плачу так часто; но, пожалуйста, не будем говорить об этом.
– Хорошо, хорошо, милочка, – согласилась мисс Агнес, не менее словоохотливая, чем ее сестра. – Мы поговорим о чем-нибудь более веселом. Джейн правду говорит, что в жизни много слез, но зато в ней много и радостей, и веселого смеха, смеха молодости, дитя мое. Вот и теперь, вероятно, вы едете навестить какую-нибудь старую тетушку или подругу, которая ждет вас с нетерпением.
– О нет, нет. Я еду в ужасное место, и от одной мысли об этом, не говоря уже о разлуке с Нэн, я готова плакать. Я еду в тюрьму; да, в тюрьму.
– Боже мой! – воскликнули испуганно попутчицы.
– С Джейн чуть не сделалось дурно, – отметила мисс Агнес. – Да, Джейн, я вижу: у тебя опять участился пульс. Ничего, дорогая, не пугайтесь; это с ней часто бывает. Но я думаю, вы пошутили, упомянув о тюрьме. Конечно, вы пошутили! Ведь если бы вы действительно направлялись в такое ужасное место, при вас был бы полицейский. Вы просто любите сильные выражения, милочка, как многие в ваши годы.
– Конечно, это так только говорится, – пояснила Этти, смущенная волнением и испугом старушек. – Это такое страшное слово, не правда ли? То, что я называю тюрьмой, папа называет школой. Неудивительно, что я плачу. Что с вами?
Ее вопрос был вызван неожиданным поведением обеих дам. Встав со своих мест, они расцеловали Этти.
– Деточка! – вскрикнули они в один голос. – Мы очень рады! Вы так напугали нас сначала. Школа – совсем не то, что вы себе выдумали, дорогая. Ах, Джейн, мы с тобой никогда не забудем счастливых дней, проведенных в школе!
Мисс Джейн мечтательно вздохнула, и сестры принялись успокаивать Этти. Эстер неожиданно для себя сделала сразу несколько открытий. Оказалось, что пожилые женщины жили недалеко от той школы, куда направлялась она. Они были знакомы с директрисой, миссис Виллис, и знали двух или трех учениц. Сестры Брюс с таким воодушевлением говорили об этой школе, что Этти начала улыбаться и почти совсем успокоилась.
– Я рада, что вы будете близко! –