Верочка, жена Алексея, вошла в комнату, держа в руках мохнатое индийское полотенце. Чуть наклонила голову, начала вытирать мокрые светло-русые волосы. Уютная блондинка с неспешными движениями и тонкими, интеллигентными чертами лица, – она как нельзя лучше вписывалась в квартиру, в комнату, интерьер которой словно специально был продуман так, чтобы попавший сюда человек случайно не ушибся об острый угол предмета меблировки. Или не занозил ногу о попорченную паркетину: большущий ковер во весь пол, ковер на стене, два мягких, плюшевых кресла, такой же, только более потертый диван, низенький кофейный столик, почти незаметный под кучей журналов, под вазами и вазочками с конфетами и фруктами. Темно-бордовые шторы закрывали длинный, во всю стену подоконник, широкое окно и дверь на просторную лоджию. Углы сглажены, тона приглушены. Эта комната в двухкомнатной квартире Алексея и Верочки служила гостиной и одновременно местом, где молодые супруги проводили большую часть времени. Разумеется, когда были дома. Здесь же стоял японский цветной телевизор.
Верочка перекинула полотенце через плечо, потуже завязала пояс белого купального халата, щелкнула включателем телевизора. Направилась в ванную. На экране появилась фигура эстрадного певца, но музыки не было слышно, – регулятор громкости стоял в нулевом положении. Она хотела вернуться, чтобы включить звук, как в комнате раздалась мелодичная трель телефона.
На лице Верочки вполне могло изобразиться раздражение, но ничего подобного, – она взяла трубку с совершенно бесстрастным, сдержанным выражением пухленьких губок, голубых глаз, спокойной линией аристократически темных, – при светлых волосах! – бровей. Жена Алексея была слишком интеллигентна и тактична, чтобы дать волю чувствам и тем самым нечаянно обидеть кого-либо. Пусть даже и телефон.
– Але-у, – подчеркнуто безразлично произнесла она.
И вслед уже темпераментно, радостно: – Лельчик, кисюньчик! Как рада тебя слышать! Куда пропала?..
Из трубки послышалось оживленное щебетание. Лельчику – Леле – Оле не терпелось поделиться с Верочкой своими проблемами.
– Або-орт? – удивленно протянула Верочка. – Ну ты даешь! Два аборта за полгода. И от кого, – от законного мужа! – сказав это, она на мгновение задумалась. А по
том подвела итог своим мыслям: – Впрочем, чему тут удивляться? Это означает лишь то, что ты замужем за… за вполне здоровым мужчиной!
На этот раз лицо Верочки выдало ее чувства достаточно откровенно: красивые брови угрюмо сдвинулись к переносице, уголки рта опустились вниз. Несвойственная молодости безнадежность, усталость на секунды появилась в глазах хозяйки квартиры. Но она тут же постаралась избавиться от печальных мыслей, перевела разговор на другую тему:
– Знаешь, потрясающе, ходили с Алешей на выставку! Я тебе говорила – он у меня знаток старых голландцев. Вермеер,