– Что не поделили, мужики? – с улыбкой спросил он, глядя на беснующихся коллег.
– Вот, Кузьмич, Гриша мне доказывает, что земля квадратная. – Как можно спокойнее ответил Козлик. Он всегда старался предстать перед начальством в образе дипломатичного весельчака. У него это неплохо получалось, но он ошибался, думая, что они видят его таким. Оба – и механик по ремонту и начальник автоколонны – знали, что кличка Козлик, которой окрестили Андрея, подходит ему как нельзя кстати.
– А ты не соглашаешься?
– Я ему говорю «круглая», а он мне: “Квадратная! Квадратная!”
– А что тебе важней, свою машину делать, или Гришке доказывать, что земля круглая? – буркнул Боцманов.
– А твоё какое собачье дело, что мне важней?! – Огрызнулся Андрей, краснея от гнева и нервно сжимая кулаки.
– Ладно, мужики, не ссорьтесь, – умоляюще произнёс Кузьмич, махая руками. – Вы как дети малые!
– Кузьмич, а ты, собственно, зачем пожаловал? – спросил Иванов, ехидно улыбаясь механику.
– Я – посмотреть, как дела идут. – Василий Кузьмич отвернулся от наглых глаз Иванова, окинул взглядом кучку запчастей, что лежала у стены бокса. Потом он бегло осмотрел «маз», стоящий на смотровой яме, и сделал вывод: – А дела у вас, как я и ожидал, ни хрена не идут…
Сказав эти слова, механик вышел из бокса и направился к «КАМАЗу», под которым на грязном деревянном поддоне лежал Дмитрий Грымов.
– Ты что там делаешь, Дима? – спросил механик, присаживаясь на корточки возле парня.
– Стартер снимаю.
– А где сам Тевень?
– Не знаю.
Кузьмич залез в кабину тягача и посмотрел в спальник – там мирно спал Леонид Тевенев. Учуяв сильный запах перегара, исходящий от Тевеня, механик поморщился, вылез из кабины и, недовольно мотая головой, пошагал в направлении административного здания.
Сняв стартер, Дима вылез из-под «КАМАЗа». Тщательно протерев гаечные ключи, которыми работал, он убрал их в кабину и, взяв стартер подмышку, направился к слесарке. Открывая дверь мастерской, Дима услышал знакомые голоса. Это были голоса Андрея Козловского и Сергея Ольховки.
Сергей Ольховка работал на автоколонне электриком. Кроме ремонта электрооборудования грузовиков, он вулканизировал камеры, ремонтировал аккумуляторы и паял радиаторы. Ольховка отлично разбирался в электрике, беспрекословно и безупречно выполнял работу любой сложности. Дима уважал его не только как специалиста, но и как человека. Он, вообще-то, и был человеком, но только тогда, когда не употреблял спиртного. Как-то – в период своего первого срыва – Сергей в конце рабочего дня заставил Диму выйти из бытовки, пока он не переоденется. Парень, твердо зная, что устами Ольховки говорит бес, повиновался.