Все собрались в гостиной за столом, шли разговоры о Москве, последних событиях. А событиями была наполнена жизнь…Война, которая приняла затяжной характер…Волнения в самой армии и в народе… среди крестьян и рабочих на заводах и фабриках. Здесь, в провинциальном городе, все изменения выражались только слухами и сомнениями дотошных горожан.
Наденька сидела рядом с бабушкой.
Сначала все слушали тетю Шуру, которая из московских газет рассказывала о трудностях армейской жизни, неудачах и о последних событиях на фронте. Читала письмо мужа из Вильно. Еще совсем маленькой Надя помнила, как Кока тихо говорила маме, что дядю Георгия скоро должны мобилизовать на войну. Слово «мобилизовать» было непонятно, а слово «война» внушала непреодолимый страх и придавала в ее глазах силу незнакомого ей дяде.
Надя не очень внимательно прислушивалась к этой теме и больше смотрела на бледного Шурика, который очень красиво рисовал кораблик с мачтами, якорями и даже каютами с интересными разнообразными окошками.
Прислуга сообщила, что пришел отец Серафим. Кока поспешила навстречу. Поздоровавшись и благословив всех присутствующих, отец Серафим занял почетное место рядом с хозяйкой.
– Отец Серафим, с праздником Вас, Христос Воскрес!
– Воистину Воскрес! Дети мои.
– Тревожен нынче праздник… Слышали об отречении царя, Николая Александровича? – произнес дядя Валентин.
– Да… непонятен и отказ Михаила Александровича… Думаю, сделана какая-то непоправимая ошибка.
– С другой стороны необходима демократия в обществе, – продолжал Валентин Александрович.
– Как же ты можешь представить жизнь без царя-батюшки…Истинного нашего, праведного…помазанника Божьего? – вступилась Кока.
– Не было бы большего разрушения… вот что беспокоит мою душу, – задумчиво, со вздохом произнес Отец Серафим.
– Но ведь ждали перемен…улучшения жизни… я приветствую конституцию… согласен с матушкой, что парламентская монархия не изжила себя… Поэтому мне по душе…кадеты…надеемся на изменение жизни к лучшему…а налоги платим исправно…о пожертвованиях я не говорю…наша компания ежемесячно тратит не менее 10 процентов…, – робко настаивал дядя Валентин.
Разговор в дальнейшем в основном велся между ним и отцом Серафимом, который говорил хоть и с сомнением, но всегда с твердой ноткой.
– Вся это многопартийность… слышим только слова… дел нет.
– Но различие мнений, демократия – ведет к прогрессу.
– Каждый кричит… Свобода… Только природа может раствориться в ней… Разум – определенное испытание человеку: и порой в собственном заблуждении прозрение не всегда побеждает.
– Для