Демиург обрёл материальное тело посредством эманирования собственной Сути в оформленную оболочку для упрощения информационного обмена: ведь частота вибраций Чистого Духа необычайно высока, и соприкосновение с ним любую материю обращает в Divinae Lucis – божественный свет.
…Я помню, как, пряча мыслеобразы от своих братьев, шёл к Великим Вратам. Я знал, что от Него скрыть своё намерение у меня не получится, но, тем не менее, надеялся, что у меня будет шанс. Помню, как поднялся по отвесной стене Цитадели с той стороны, где некогда заходило наше ныне мёртвое светило, на месте которого к тому времени остался лишь гравитационный след. Оболочка же звезды переродилась для реализации дальнейшего восхождения.
Наконец, моему взору открылся Sanctuarium с высоты. И я незамедлительно спрыгнул вниз. Двери Святилища были открыты, распахнуты настежь так беспечно, будто нарочно приглашая дерзкого отступника войти внутрь. Тогда я замер пред ними в нерешительности, не зная, смею ли… Мне хотелось пасть на колени, сложив руки в почтительном жесте и завершить эту вызывающую авантюру неизбежностью Небытия. Однако я сделал шаг, ещё один и… вошёл в огромный Тёмный Зал.
Под моими стопами и вкруг от меня – всюду – простерлась сама Вечность: миллиарды светил и планет, их прошлое, настоящее, будущее – всё единовременно. Я лицезрел, как возникла из Тьмы наша Вселенная, и как погрузилась в исходный мрак на закате Эпох. Я… мог созерцать существование на любом из небесных тел, наблюдя за судьбой каждого сотворённого создания, зная его путь и устремления. Это было неописуемо. От царственного величия мироздания вне времён у меня захватило дух. А потом… все эти многоцветные картины померкли, воцарилась гулкая бездонная тьма. Мне почудилось, будто бы я парю в невесомости над бездной. Ни верха, ни низа. Всё направления были едины. Затем, под моими стопами тончайшим стеклом образовалась полупрозрачная плёнка. Пошатнувшись, утратив ориентиры в пространстве без измерений, я неловко рухнул на колени на этот ненадёжный, будто весенний лёд, пол, приходя в себя. И, наконец, я увидел… Его.
Он стоял ко мне спиной, будучи облачённым в материальное тело, на шатком помосте прозрачного хрусталя, между тьмою над и тьмою под стеклом. Я не мог отвести взора. Трепет. Страх. Боль и обожествление. В конце концов, это существо сотворило меня. И оно же позволило мне пасть. Я не мог сказать точно, что испытывал в тот миг, глядя на своего Создателя как загипнотизированный.
…Антрацитовые тяжёлые пряди Его волос шёлком спадали на плечи и спину, струясь до самых пят. Длинные чёрные одежды… призрачно-белые, узкие запястья, изящные тонкие пальцы, когти, будто выточенные из мориона: Его образ поразил меня не менее гротескной монументальности Бытия. Однако… слишком ранимая и прозрачная кожа… Непривычные, странные детали, несвойственные ни одному из нас… Он… едва повернул голову, но я всё же сумел различить черты Его лика – идеальные, безупречные, совершенные. Если бы абсолютный Свет мог