– А вы, конечно, не знали, что за подход.
– Все же не наша специализация. Торот объяснил, что при этом можно уменьшить внутренние напряжения, которые остаются после трансформации. Но это за счет огромного расхода энергии.
– Я, кстати, не поленился и забежал к жене. Она была лишь шапочно знакома с этим Панур-имом. А известен он был тем, что имел гигантские способности в магии трансформации. И подход этот применял, вообще не пользуясь никакими кристаллами. А еще Моана сказала, что будь у Панур-има другая специализация – быть ему кандидатом в академики, самое меньшее. А он так и остался доктором. Дело было давно, его уже нет в живых.
– Но ты хотел доложить результаты.
– Вот они.
На ладони у Сарата красовались линзы. Очень аккуратно сделанные, но, в отличие от линз земного происхождения, кромки имели гладкие, без всяких следов шлифования. Две линзы объектива, две окулярные.
– Сколько времени он на них затратил?
– Минут десять на каждую.
– Это если вместе с расчетом. А если делать их одну за одной и одинаковыми, так выйдет не больше двух минут. И еще важная вещь: Торот сказал, что можно изготовить амулет из подобного кристалла, чтоб делать такие стекла… ну, если их понадобится много. Но все-таки посоветовал на всякий случай отжечь их в печи. Как по мне, так очень полезными могут быть такие стеклышки: вставить их в оправу и рассматривать кристаллы. Чтобы дефекты найти, значит.
– Да и не только для этих целей… А как насчет призм, Сарат?
Смешок.
– Торот – он по телам вращения знаток, это тема его диссертации. А призмы – одних расчетов часов на пять, по его словам. Но к вечеру обещал сделать.
После этого можно было снова погрузиться в расчеты бинокля, но паранойя не отставала и шипела в ухо, что какие-то факты я недооценил. Само собой, она не утрудилась прошипеть, что именно я упустил.
Перед ужином пришла Илора и принесла готовую призму от Торота. Сделано было превосходно, качество поверхности – превыше всех похвал. От радужных мыслей пришлось отвлечься: посланница передала, что Торот, дескать, просил еще черный кристалл («Он сказал, вы знаете какой»), потому что работа требует. У меня как раз был готовый кристалл магнетита, который я и выдал, а про себя отметил, что это первый случай, когда кристалл нашей работы пришел в негодность. И велел себе переговорить с магистром и выяснить, каковы потребные ресурсы.
За ужином подали рыбу. И тут в голове у меня щелкнуло. Я стал жевать настолько рассеянно, что даже Шахур это заметил, не говоря уже о прочих.
– За ужином думать вредно, – сказала Ира, обращаясь к пейзажу за окном.
– Особенно вам, дорогой Профес, – подхватила Моана самым нежным и заботливым голосом. – Ваши умственные способности ни в коем случае нельзя перенапрягать.
– Мерзавки вы обе, вот кто, – проворчал я очень тихо по-русски, но убедительно рассердиться на негодяек не получилось. И добавил во весь голос:
– Без