– Ты куда-то собрался?
– Мне нужно сегодня написать важное официальное заявление.
– ???
И пусть он до этого все время сидел за кухонным столом в спортивной куртке и бейсболке – сейчас требовалось срочно раздобыть ему пиджак, чтобы он сел писать текст для прессы. Пиджак он носил весь день и с серьезным лицом оттачивал формулировки. Лег спать он, разумеется, все в том же пиджаке.
За те два месяца, что он у меня жил, я познакомился с человеком, совершенно непохожим на моих приятелей. А я привык к нетривиальным людям. С одной стороны, Джулиан был совершенно невыносимым, а с другой – невероятно милым и располагающим к себе.
У меня было чувство, что некая важная составляющая в его жизни когда-то кардинально испортилась. Он мог бы стать потрясающим человеком, и я был рад, что у меня такой друг, в котором горит огонь. Он отстаивал свои идеи и принципы, он желал изменить мир к лучшему. Он бросался в дело и работал, не обращая внимания на чужие мнения. В чем-то я пытался подражать его жизненной установке. Но все-таки у него была и другая сторона, и чем дальше, тем сильнее она им завладевала.
Друзья спрашивали, как я мог так долго его выдерживать. Но я считаю, что у каждого свои странности и ни с кем не бывает легко. И уж особенно хакерская тусовка богата на незаурядных персонажей, некоторые даже склонны к аутизму. Думаю, из-за своего опыта я стал чрезвычайно терпимым и часто прощаю людям их неадекватность. Поэтому я так долго общался с Джулианом – дольше, чем многие.
Семнадцатого февраля 2009 года меня пригласили в гости на передачу в подкаст «Кюхенрадио». И Джулиан разослал нашим сторонникам объявление:
«Даниэль Шмитт на берлинском „Койченрадио“: двухчасовое видео– и аудиоинтервью нашего немецкого корреспондента Даниэля Шмитта в эфире уважаемой берлинской радиостанции „Кюхенрадио“ сегодня в 21:00».
У меня комок подступает к горлу, когда я сегодня это читаю. Я иногда забываю, какое же у нас было славное время. Он написал «уважаемой радиостанции», а ведь «Кюхенрадио» – всего лишь подкаст для нескольких фриков-технарей. До сих пор бывают моменты, когда я задаюсь вопросом, неужели все должно было так кончиться. Неужели мы не могли остаться друзьями, неужели всему виной этот потрясающий успех WikiLeaks, все эти деньги, внимание, международное давление, которые на нас свалились.
«Койченрадио» – это типичный Джулиан. Он не запоминал слова на иностранных языках. Вместо «Шпигель» он постоянно говорил «Шпайгель», даже когда этот немецкий журнал уже несколько месяцев был одним из наших основных партнеров.
Когда я ехал на такси в берлинский район Ной-кёльн к журналисту Филипу Банзе, мне позвонила мама. Моя бабушка умерла. Мы ожидали этого со дня на день. А я даже не съездил в Райнгау, чтобы еще раз ее увидеть. Я знаю, бабушка гордилась мной и моей борьбой за справедливость в мире. И все-таки мне ужасно стыдно, что я не смог отказаться от передачи, чтобы по-человечески попрощаться