– Спать хочу…
– Ну-ну, покочевряжься мне! Ну-ка, давай про корабль женщин.
– В третий раз?
– А хоть бы и в шестой! – в голосе надзирателя прорезалось раздражение, и Развияр не рискнул больше препираться.
Он сел на холодный пол (мох здесь бы вытоптан множеством ног) и мысленно открыл книгу поучительных историй.
– Жили две женщины, первая была жена сапожника, другая – жена купца, торговавшего пухом. Жена сапожника была верна своему мужу, и даже в мыслях не прелюбодействовала ни с кем. Жена торговца пухом любила спать на мягких перинах, сладко есть и тешить свою похоть; однажды…
Буквы всплывали из памяти без принуждения. Развияр читал книгу, его правая рука сжимала воображаемое перо, будто перенося знаки на чистый лист. Надзиратель Роджи слушал, подперши щеку кулаком. За дверью слушали тоже – те из рабов, кто еще не спал.
Способности Развияра выявились случайно. В одну из первых ночей, напуганный и потерянный, он начал шептать книгу вслух – ту, недочитанную и недописанную, про Осий Нос. Роджи, дежуривший за дверью, сперва решил, что новичок нарушает приказ главного надзирателя, переговариваясь с другими рабами; впрочем, Роджи был умен и почти сразу понял, что ошибся. Известию, что новый раб грамотен, никто из надзирателей не обрадовался. Судьба Развияра не изменилась никак, если не считать того, что теперь Роджи по много раз заставлял его пересказывать книги – по ночам или днем, во время передышек.
Развияр позволял себе ворчать, но ему нравилось, что у него есть слушатель. Вспоминались долгие часы, проведенные на острове у Маяка, когда, сидя в отползающей тени, он вот так же читал стоящие перед глазами буквы, а старик, не то безумный, не то премудрый, слушал его. В Восточной темнице Развияр вспоминал старика чаще, чем на борту «Чешуи»; горечь от потерянной краюшки забылась – Развияр почти простил старому Маяку его трюк с «Медным королем».
– …И тогда жена купца омыла разомлевшее тело розовой водой, и умастила свои тайные локоны душистым маслом, и покрыла постель шелком и бархатом…
Роджи судорожно сглотнул. Развияр улыбнулся, закрыл глаза, прислонился затылком к мягкой замшелой стене; так буквы виделись даже четче.
– …и встретив его, она задернула полог, но зеркала и гобелены слышали стоны, и видели, как колебался огонек ночника…
Развияр перевел дыхание. На этом сцена прелюбодеяния целомудренно заканчивалась, дальше шла речь о расплате – когда явился корабль королевы цветов, чтобы везти всех честных жен на праздник, жена торговца собралась туда тоже, но палуба…
– Погоди, – хрипло сказал надсмотрщик. – Дальше я знаю… Давай еще раз с того места, где она любила спать на перинах.
– Хочешь, я запишу тебе? – неожиданно предложил Развияр.
Роджи мигнул короткими ресницами:
– Как это?
– Принеси мне чистый лист бумаги. Я запишу тебе эти слова, и ты сможешь читать в любое время. Днем, ночью, вечером…
– Поговори мне! –