– В Норильске тоже инвестировали, инвестировали, а потом прибрали весь комбинат к рукам! А старого директора застрелили, вместе с коммерческим!
– Типун тебе на язык, – сказал Фёдоров. – Через пятнадцать минут узнаем, чем они дышат…
– Да, узнаем… – Малышев снова наклонился к селектору. – Вера, убери тут, пожалуйста.
Вновь нарисовалась секретарша, невозмутимая, как айсберг, убрала стакан Фёдорова и кофе – Малышев и Вайс так и не дотронулись до своих чашек.
– Ты смотри там, как только приедут, сообщи мне сразу.
– Хорошо, Юрий Сергеевич, я предупредила охрану, – Вера осторожно закрыла обитую кожей дверь.
– А ты галстук затяни и пиджак надень! – рявкнул Малышев на Фёдорова. У генерального тоже выделился адреналин.
Фёдоров неохотно поправил галстук, надел пиджак.
До приезда москвичей оставались считаные минуты. Они тянулись медленно.
Вайс в очередной раз поднялся с кресла, прошелся по кабинету туда-сюда, подошел к окну, вцепился в подоконник. Главный инженер явно нервничал. Фёдоров поглядывал на него с ухмылкой…
– Едут! – напряженным тоном сказал Иоганн.
Ему было видно, как распахнулись ворота и на площадь выкатились три черных «Гелендвагена». Они сделали круг, обогнув комбайн на пьедестале и дворника в оранжевом жилете и с метлой, остановились напротив главного входа в заводоуправление…
«Дворянин» Говоров мел двор. Когда на территорию завода въехали три черных джипа, Андрей догадался, что это и есть те самые московские «вивесторы», из-за которых ему выпала халтура. Три огромных сверкающих автомобиля на широких колесах обогнули площадь по часовой стрелке. На первый взгляд они выглядели несколько угловато, но в этой угловатости был свой особый шарм, этакая самоуверенность чопорного британца, которому совершенно наплевать, что о нем подумают другие. И подобно тому, как на нагрудном кармане блейзера английского аристократа вышита эмблема его клуба – символ принадлежности к высшим кругам общества, на радиаторе каждого «Гелендвагена» сияла трехлучевая звезда – знак высшей автомобильной касты.
Наглухо затонированные машины плавно прокатились мимо Говорова и остановились у дверей заводоуправления. Он и представить не мог, какую роль сыграют приехавшие «вивесторы» в его судьбе.
В кабинет влетела Верочка, возбужденно выдохнула:
– С проходной позвонили: заехали!
– Проснулась! Без тебя знаем, – отмахнулся Малышев.
Через несколько минут в огромный директорский кабинет вошли трое солидных мужчин.
– Храмцов Семен Борисович! – представился первый, самый старший, и все поняли, что он и будет вести переговоры.
– Олег Сергеевич! – назвался второй, помоложе. И внушительно добавил: – Директор по развитию.
– Палыч! – буркнул третий и тут же поправился: – Дмитрий Палыч…
Фёдоров