– Ну, извини, – пробурчала я, недовольная его замечанием, – я двадцать пять лет была человеком!
– А вот и нет. Если бы ты слушала меня дальше, вместо того чтобы хлопать дверью, – я покраснела и опустила глаза, но Оскар продолжал: – То знала бы, что, в отличие от вампиров, которые не могут размножаться и часть своего существования являются людьми, оборотни никогда людьми в полном смысле слова не были. Это… все равно, что девочку до полового созревания считать мальчиком только потому, что у нее еще грудь не выросла! Она все равно женщина, просто отличия проявятся позже.
Ну и аналогии…
– Хочешь сказать, что я всегда была оборотнем и все такое, только сама этого не знала? – с сомнением спросила я.
– Да. Вспомни, наверняка было что-то, что не вписывалось в обычную жизнь.
Я честно наморщила лоб. И тут вспомнила, как умирала от обилия запахов под утро, как кружилась от них голова, как мне приходилось забивать их сигаретой… Кажется, можно было ничего не говорить.
– Но как я могу драться еще? С тех пор прошло уже два месяца, а я еще ни разу не превратилась снова! Для меня я все равно все еще человек, – возразила я.
– Именно. Вот с этим и надо бороться. Ударь грушу.
Я пожала плечами и двинула по груше со всей силы – она заметно качнулась от меня, а на обратном ее движении я успела отскочить в сторону. Боли в руках больше не было.
– Для человека – хорошо, – Оскар отодвинул меня в сторону, – а теперь смотри, как должно получиться у оборотня. Вариантов два: общий и точечный. Сначала общий.
Он пару секунд смотрел на грушу, а потом просто ударил по ней на уровне своего плеча – без замаха и без видимых усилий. Груша сорвалась с крепления, пролетела пару метров в воздухе и тяжело упала на пол. Я такое только в кино видела.
– А теперь точечный, – не обращая внимания на мое изумление, он взял грушу под мышку без видимых усилий и прицепил на место. Я на всякий случай отошла в сторонку.
Короткий удар с легким возвращением руки назад – и внутренности груши, кружась в воздухе, опадают на пол. В ней аккуратная дыра, по диаметру чуть больше кулака Оскара.
– Ааа… – прохрипела я, не в силах выдать больше ни слова. А мне-то казалось, что я продвинулась вперед! – Как это? И почему ты меня тут гонял как дурочку?
– Ну, – он улыбнулся, отряхивая руки от шелухи и обрывков кожи, – тебе надо было разогреться как следует и – ты будешь смеяться – поверить в себя. Иначе не получится.
Я надулась. Конечно, не помогло.
– Итак, – Оскар уже вешал на крюк вторую грушу, – вперед. Тренируйся, а я пошел. И когда я вернусь, она должна быть прорвана.
И он вышел. А я осталась один на один с этой махиной.
Лупила я по ней долго. Уже даже ноги отказывались меня держать, а я все била ее и била, вспоминая Уму Турман в «Убить Билла».
– Мучаешься?
Я подскочила. Кроме Оскара, сюда никто не заходил, он ушел