– Никогда не видел, чтобы он так много ел.
– Это только на словах он стал городским жителем, утроба как была деревенской, так и осталась, вот что, – снисходительно добавила теща.
Убирая горку обглоданных Гоу Цюанем куриных косточек, она вздохнула:
– Эта дуреха Того сама себе такого отыскала.
Наступила середина лета. Целыми днями светило яркое солнце. Каждый день несравненный по красоте солнечный диск повторял одинаковый маршрут с востока на запад. Не в пример этой определенности протекала жизнь Гоу Цюаня, в ней не проглядывалось хороших моментов, равно как и не просматривалось плохих. Лэ Го и Гоу Цюань уже вполне приспособились жить каждый своей жизнью, и, честно говоря, это было даже замечательно. Каждый был предоставлен сам себе, да по большому счету, может, так оно и полагалось. Инцидент, произошедший с Лэ Го, был уже исчерпан и, кроме них двоих, более никого не волновал. Кто знает, может, вовсе никто и не признал тогда Лэ Го по телевизору. Ведь издавна, если человек терял свою честь, он мог заново ее восстановить и реабилитироваться, при условии если информация не растекалась среди окружающих.
И снова пришла пятница. Похоже, что от нее было не спрятаться. Через каких-то несколько дней снова наступал этот день недели. С тех самых давних пор, как Гоу Цюань вставил входную дверь, он брал в спальне постельные принадлежности и застилал себе диван. Взяв с вечера постель, наутро он возвращал ее на место; так у Гоу Цюаня появились два новых ритуала. Забывать про них было нельзя, поскольку в случае прихода гостей подушки и одеяла должны были лежать на общей кровати, демонстрируя супружескую любовь. Это раньше можно было допустить небрежность, а теперь необходимо было соблюдать аккуратность. Таковы были новые проблемы, привнесенные в их жизнь новыми условиями.
Лэ Го, оставшись в спальне одна, листала журналы. Ориентированные на совсем молодую аудиторию, ее они совершенно не цепляли. Скукотища. На улице и впрямь потеплело, в комнату залетел комар, его писк пленял слух, сразу вспомнились былые чувства, в памяти всплывали многочисленные печальные сюжеты, героинями которых были Ду Шинян[5], Цуй Инъин[6], Мэн Цзяннюй[7]. Лэ Го прислонилась к спинке кровати, взяла в рот кончики волос и начала их посасывать. В конце концов ей показалось, что у нее зачесалась голова. Этот зуд тут же перешел на остальные части тела, она очень отчетливо ощутила, как по кровеносным сосудам он дошел до самых пальцев, она чувствовала, как в них пробегают мурашки. Лэ Го показалось, что где-то в кончиках каждого из десяти пальцев спряталось по комару, которые то и дело начинали нежно трепетать своими крылышками. Находясь