Кажется, ему дали не почётное право присматривать за чужаком, а скорей наказали таким странным образом за предыдущие опрометчивые действия. Но уж самому арестанту выбирать не приходилось, а скандалить и кричать неизвестно в чьи уши ему надоело. Поэтому он сразу, без раздумий и торговли, согласился:
– Клянусь! – Когда дверь открылась, он изначально еле сдержал в себе порыв заехать кулаком по недовольной роже своего опекуна, но вовремя задавил вспыхнувшую обиду. Только кивнул в сторону столика с остатками роскоши. – Забираем с собой на пикник?
Значение слова «пикник» охотник понял скорей частично. Потому как скривился и, стараясь не коситься в сторону смятых простыней, пробормотал:
– Праздновать вроде нечего… А тут… женщины сами уберутся… Идём за мной, покажу, где спать и столоваться будешь.
Естественно, что просто так идти за подлым обидчиком и молчать Менгарец был не в силах. Хоть и опять принялся во все глаза рассматривать посёлок этакого городского типа, но вопросы постоянно задавал самые въедливые и ехидные:
– А двуручник за мной кто будет носить теперь?
– Не положено тебе пока оружие!
– Странно… Ты вон ходишь с оружием и до сих пор не зарезался. Ха-ха!.. Слушай, Кхети, а как тебе без жены и детей живётся?
– Да есть у меня жена… – угрюмо хмурился тот. – И детей трое…
– Надо же! Мне казалось, что с таким, как ты, ни одна женщина жить не станет. Ты ведь и оглушить, а то и убить ненароком можешь…
Охотник на это промолчал, но желваки вздулись, и послышался явственный скрип зубов. Но его подопечный и не думал остановиться в своих издевательствах:
– А дети у тебя чьи? Небось приёмные сиротки, которым и жить-то негде?
Они как раз дошли до одного весьма солидного и огромного дома, огороженного скорей декоративным забором, чтобы домашняя скотина далеко не разбредалась. И тут охотник не выдержал, уткнулся лицом в лицо Менгарца и зло заговорил:
– Ты давай кончай надо мной издеваться! Я ведь только о детях своих и соседских думал, когда тебя в первый раз увидел. И представил себе, как ты своим мечом наших лучших рыцарей убиваешь. Точно так же легко и небрежно, как самых жутких и страшных болотных чудовищ. Вот потому и побоялся сам решать твою судьбу и не смог отпустить тебя на все четыре стороны. А сейчас не побоюсь и скажу: что да, был не прав! И даже прошу у тебя прощения, что дал команду отроку тебя оглушить ударом дубинки сзади. Хочешь прощай, хочешь нет, но, если ты ещё хоть одно поганое слово о моих детях или жене скажешь, я тебе сам зубами глотку порву. Понял?
Будучи хоть немножко и ниже ростом, Виктор не сомневался, что легко справится с охотником. Но сейчас осознал, что несколько перемудрил с попытками достать и хотя бы морально отомстить незадачливому аборигену. Так и самому недолго в скота превратиться. Поэтому попытался улыбнуться и миролюбиво ответил:
– Ладно, за удар по моей голове