Конни казалось, что эта изгородь – точно заросли терновника, отгораживающие один мир от другого, как в «Спящей красавице». Она чувствовала себя совсем маленькой среди старшеклассниц в нарядных серых юбках и красных пуловерах с эмблемой школы, которые провели их сначала в квадратный двор, а затем в классы.
По обеим сторонам изгороди все школьники десяти и одиннадцати лет должны были держать экзамен – те, кто справится, будут приняты в лучшие школы. Таких ответственных дней в ее жизни еще не было.
Тетушка Сью настояла, чтобы они надели школьные платья-безрукавки, блузки и галстучки, а волосы заплели в два «кренделя» над ушами.
– Важно произвести хорошее впечатление. И это поможет вам сосредоточиться, – говорила она.
Розе позволили надеть брюки в шотландскую клетку и свитер, а волосы зацепить в хвост. Она рассчитывала на место в школе при монастыре Скорбящей Богоматери. Девочек распределяли по фамилиям, поэтому Роза попала в другую группу, не с Конни и Джой. Невилл тоже был здесь, но по другую сторону изгороди.
У ворот топтались взволнованные матери, каждой хотелось, чтобы ее сокровище выдержало испытания. Но Роза, Конни и Джой приехали на автобусе сами, с шумной ватагой поступающих из начальной школы Святого Спасителя.
Мама Конни в тот день дежурила в больнице, на удачу она дала Конни иконку Святого Иоанна Патмосского. Она специально ездила в Манчестер купить подставку, к которой ее прикрепить. Доктор Фридман дал Конни новую ручку. Тетя Сьюзан приготовила завтрак и заставила их с Джой съесть овсянку и яйца, чтобы голова хорошо работала. И теперь Конни подташнивало, и она то и дело судорожно глотала слюну.
Почти год они дополнительно брали уроки арифметики и развивали пространственное мышление. Их педагог, мисс Скоура, жила в конце улицы, прежде она работала учительницей, но теперь вышла на пенсию и занималась с ними в гостиной, беря по полкроны с каждой. Она любила громко проговаривать, а точнее, выкрикивать каждое действие – сложение, вычитание, умножение. Девочки должны были оставлять свои полкроны под колокольчиком, стоявшим на каминной полке: мисс Скоура не любила принимать деньги от детей из рук в руки.
Невилл называл ее ведьмой – у него было в два раза больше таких уроков. Мисс Скоура была добра, когда ее подопечные старались, и швыряла книгами через всю комнату, если они были невнимательны.
– Конни Уинстэнли! Это просто бессмыслица! Ты же можешь решить все гораздо лучше! Смотрела телевизор, пока решала, да? – кричала она, и твердый взгляд ее серых глаз резал, как лед, однако она была права. – Я не позволю, чтобы ваши матери тратили драгоценные деньги, а вы тут валяли дурака! Отправляйся домой, перепиши все начисто и через неделю приходи, и чтобы никаких помарок. От своих лучших учениц я жду только лучших результатов.
И Конни бежала домой, рыдая от стыда. Именно тогда она поняла, сколь многого от нее