И потому фельдмаршал Апраксин в сопровождении небольшой охраны вышел из своего бронированного автомобиля, точно так же, как до этого подобное делали шейхи и эмиры племен. Это напоминало синематографический фестиваль – девять ступенек, девять шагов, лестница, покрытая красным ковром. Вот только вместо ярко разрисованных рекламных перетяжек и полотнищ с названиями новых фильмов – простое, белое полотно, призванное перекрыть линию прицеливания снайперам, а вместо рукоплещущих фанатов – бородатые архаровцы с автоматами…
В холле Апраксин заметил шейха Абдуррахмана Рази, вождя племени Шинвари. Один из самых образованных людей на Джирге, знает восемь языков, правда половина из них – восточные. Шейх кивнул, давая понять, что нужно поговорить…
Фельдмаршал сделал знак, и охрана моментально отгородила своими телами место в углу. Лойя Джирга должна была вот-вот начаться, кабинета, чтобы нормально поговорить, не было…
– Да пребудет с вами Аллах, – начал шейх.
– И вас, да коснется милость его…
Шейх кивнул.
– Аллах щедр на милость, это верно. Но когда на свет появлялись некоторые из присутствующих, он был явно в гневе.
Фельдмаршал пожал плечами. Он знал, что это будет – несмотря на то что афганцы считались единым народом, междоусобная грызня не прекращалась ни на минуту…
– Вам судить. Вы лучше знаете всех здесь присутствующих…
– Например, вон тот негодяй Суруби… видите, вон тот, у него еще чалма хаджи[7] – он очень богомольный человек, по-видимому, замаливает грехи. Аллах запретил кровосмешение, а он сожительствует со своей родной дочерью, и уже родился ребенок. Вон тот… Самед… он говорит, что у него степень по фикху, но его выгнали с третьего курса богословского факультета за то, что он любил маленьких мальчиков больше Аллаха, и про то знал весь Кабул. А вон и Абдалла… этот недавно отправил сына в Оксфорд… он и сам там учился. И чему его там научат хорошему для Афганистана, спрашивается…
– Уважаемый… – фельдмаршал ладонью показал, что достаточно, – в традициях моего народа харам говорить о других за глаза. Если вам что-то есть сказать, вы можете сказать это открыто, публично…
Шейх покачал головой.
– Я говорю это вам для того, чтобы вы знали – на Лойя Джирге у вас будет поддержка. Мы жили в Британской Индии и знаем, что почем. Мы не хотим туда возвращаться.
Все понятно. Разборка между своими и «понаехавшими».
– Я вас понял, уважаемый. Вы один так думаете?
– Так думают многие. Например, Мохаммад Хан Африди думает точно так же, я говорил с ним не далее чем вчера вечером…
– И что вы хотите за свою поддержку? – прямо спросил фельдмаршал.
Лицо шейха выразило неодобрение столь прямо заданным вопросом, но на словах он не возмутился.
– Видите ли, уважаемый наместник… – сказал он, – мы знаем о том, что многие наши братья – братья нам только на словах. На деле же они говорили о том, что