Я не виню мать за то, что она рассталась с моим родным отцом. Они были молоды, глупы и совершили ошибку. Так бывает. И она хотела как лучше, когда запретила ему со мной видеться, а через несколько лет Стоян удочерил меня и воспитывал, как мог и как умел. Он оказался неплохим отцом, по большому счету. К сожалению, его уже нет на этом свете. Зато через тридцать с лишним лет после своего рождения я нашла родного отца. Но я забегаю вперед.
Итак, когда мне становилось плохо или грустно, я произносила фразу «Я подумаю об этом завтра». Усилия стали приносить свои плоды. Истерик, обид, трагедий стало меньше. Я научилась их отодвигать во времени и прятать в глубине подсознания. Жить стало проще.
К тому времени Стоян вернулся в Москву, и бабушка уехала на свою квартиру. Я переехала к ней. Там мне было комфортнее. Впрочем, отец через некоторое время отправился работать в Пермь – очевидно, семейная жизнь не заладилась снова. Мама оказалась предоставлена сама себе. Думаю, ее это устраивало.
Взросление
В институт я не поступила, пошла работать в свою же школу: преподавателем кружка «Умелые руки» и по совместительству сидела с малышами на продленке, порой заменяя заболевших педагогов. Через год я опять не поступила в институт и перевелась работать в библиотеку МГУ. Именно там я встретила свою первую любовь – Андрея. Между нами ничего не было, просто он мне очень нравился. Он часто забегал к нам в библиотеку и звал меня на перекур. Вернее не только меня, там была еще одна девушка – Анна, которая хорошо его знала. В общем, мы дружили как-то втроем. Но Андрей был мягок, деликатен и не собирался иметь со мной каких-то романтических отношений. Зато муж Анны, тоже Андрей, стал за мной ухаживать. Потом оказалось, что он приходил просить моей руки к маме, но почему-то сделал предложение ей самой. Не знаю уж, что творилось в голове у этого человека. Думаю, мама бессознательно кокетничала с ним, а ему просто хотелось устроиться в Москве покомфортнее, поэтому он и решил охмурить не дочь, так мать.
Без памяти влюбленная в одного Андрея, я страдала и ревновала его к Анне, с которой он дружил. Я невыносимо мучилась, ожидая его прихода с лекций в библиотеку, чтобы пойти вместе на перекур. Он снисходительно принимал мое робкое чувство, а один раз даже нежно коснулся моих губ своими, когда мы танцевали у меня дома под Джо Дассена. У меня перехватило дыхание. Я никогда не испытывала ничего подобного. Но дальше он не заходил и даже не пытался. Я недоумевала, подозревала, что между ним и Анной что-то есть, раз он так часто заглядывает к нам. Во мне нарастало раздражение, желание одержать над Анной верх, уколоть, унизить, возвыситься, победить счастливую соперницу. Муж Анны оказывал мне знаки внимания и явно меня хотел. Мне это льстило. От отчаяния, желания быть ближе к другому Андрею, созвучия имен я поддалась на его заигрывания.
Он пришел, когда я была одна дома. Мы пили вино, танцевали, Андрей шептал мне на ухо, какая я красивая и что он уже