– Совершенно случайно. Я ведь член комиссии СЭКОНа по экоэтике и вынужден изредка проверять, как выполняется устав различными организациями. И когда я проверял систему связи, мне вдруг пришла в голову мысль показать связистам фото Зо Ли и предупредить их, что он фигурант розыска.
– Этого нам только не хватало! Проверьте самым тщательным образом, а потом посмотрим, куда это нас заведет.
Мы ушли из кабинета и до двери своей резиденции шли молча. В голове у меня кипела лава фантазии, я уже представлял, что Зо Ли может делать с себя копии – не это ли секрет «Суперхомо»? – и поэтому он вездесущ и неуловим, и тут меня посетила мысль, от которой я потерял дар речи.
Игнат с Аристархом вошли в комнату, включили видеопроектор и стали просматривать какие-то документы, изредка бросая краткие реплики. Наконец Игнат заметил мое отсутствие:
– Ты где, Витольд? Нарушаешь режим секретности.
Я остановился в дверях и сказал чужим голосом:
– Я знаю, зачем стрелку, а это наверняка был Зо Ли, нужен многодиапазонный радиопередатчик.
Игнат поднял брови, Аристарх с любопытством оглянулся.
– Браво, стажер! И зачем же?
– Чтобы управлять Демоном!
Они переглянулись, одновременно посмотрели на меня.
– Он или гений, или близок к помешательству, – изрек Аристарх. – Еще надобно доказать, что Демон – изделие лаборатории. Да и как может быть управляема зона поглощения энергии?
Игнат встал, подошел ко мне и с нежностью в голосе сказал, стукнув легонько кулаком в плечо:
– Ух ты, варяг! Молодец, варяг!
А мне почему-то захотелось плакать, честное слово! То ли потому, что я «птенец» и меня редко хвалили, то ли потому, что похвала исходила от дорогого мне человека…
Филипп Ромашин
директор УАСС
Центр оперативного управления секторами занимал первый этаж здания УАСС и представлял собой один зал, разделенный прозрачными перегородками на семь отдельных помещений – по числу секторов. Я направился в левое крыло зала, которое почти полностью занимал сектор планетарной службы Земли, самый большой из всех.
В квадратном помещении было прохладно, пахло сеном и цветущим кипреем. Три сотни панелей-пандармов, установленных пятнадцатью рядами, то показывали какие-то участки земной поверхности или морские глубины, то превращались в черные доски, по которым снизу вверх текли потоки цифр, символов, световые стрелы бланк-сообщений, схемы и строки приказов. Тишина в зале стояла почти полная: аппаратура здесь работала на мыслеприеме, а не на звуке. Три стены помещений занимали ВСПС – видеосистемы первого сигнала о катастрофах, авариях и несчастных случаях.
У центрального виома меня встретил Калашников, мой второй заместитель, высокий, слегка сутулый, с большой головой и крупными чертами лица.
– Только что пришел ответ. Тропосфера и стратосфера, по данным метеоконтроля, чисты. Ретроспективный анализ на полгода