– Эта свадебная халтура в Городе… а если Прерия с нами уедет на какое-то время? Вывезти ее из округи?
– Это типа вооруженные силы, Исайя, тебе надо такую ответственность?
– Я ее оберегу, – прошептал он, озираясь, не слушает ли кто.
Слушала Прерия – и злилась.
– Это что еще? Типичные самцы, вы меня сдаете с рук на руки, как говяжий бок?
– Свиной не годится? – Исайя, слегка к Зойдову облегчению, по меньшей мере вот до чего неразумно, а на самом деле стараясь игриво ткнуть ее под ребра, она же шлепнула его по руке. Удачи тебе, вьюнош.
– Ты уже умеешь жить на дороге, – сказал Зойд. – Как думаешь, может, оно безопасней, если нигде не задерживаться?
Она кинулась к нему в объятия.
– Пап, наш дом… – Она не плакала, бля-будет, если заплачет…
– Со мной сегодня не переночуешь? А Исайя тебя утром заберет?
Эктор был прав, признала она впоследствии, она была готова отправиться с ним и найти Френези.
– Я тебя люблю, пап. Но тут незавершенка. – Они лежали на шконках в эксцентричном кэмпере Трента, прислушиваясь к туманным горнам ниже по реке.
– Да ты Ящиком долбанута больше Эктора, если надеешься, что мы с твоей мамой опять когда-нибудь сойдемся.
– Все время так говоришь. Но на моем месте ты б не сделал то же самое?
Он терпеть не мог такие вопросы. Он не она. От нее ему становилось так старо и замаранно.
– Может на самом деле ты просто из дома удрать хочешь.
– У-ху?
Справедливо.
– Ну, момент удачный, птушта дома, похоже, больше нет, тока этот вот смёрфмобильчик.
– Ты знал, что оно так случится? Когда-нибудь? Знал, правда же.
Зойд хмыркнул.
– Ну – полагался договор.
– Когда?
– Ты еще маленькая была.
– Ага и ты поэтому так больше и не женился, это в договоре твоем тоже прописали, и что мне мамы никогда не полагалось…
– Эй, полегче, Вояка, с кем мне было сходиться, кто все те дамочки, что мне в двери постоянно ломились? Тапсия? Элвисса? Не важно? Чтоб только ты могла говорить, что у тебя какая-никакая мама имеется?
– Но ты ж на свиданки ходишь только, прости, но в натуре, со вторым сортом по части семейных навыков, девок снимаешь, только когда у них приступы обжорства в автокафе «Полярный круг», девок из этих жутких полуночных клубов, у кого гардероб типа тотально черный, девок, которые жалятся сиропом от кашля со своими молчелами на моцыках, и зовут их Рррьягх – вообще-то многих я в школе вижу каждый день? Знаешь, что я думаю? – Она скатилась со своей нижней шконки, встала и посмотрела ему в лицо, ровно. – Что, договор там или не договор, ты, должно быть, всегда любил мою маму, так сильно, что если не будет ее, никого вообще не будет.
Нет, в договоре этого не прописывали. От ясности ее взгляда ему стало мошенственно и потерянно. Только примерно это он и смог выдавить:
– Ничёссе. Ты считаешь, я впрямь полоумный, а?
– Нет, нет… – поспешно,