«Нет спора, это так просто, ясно и возвышенно – сделать первый шаг к примирению двух Церквей, разделённых и давно враждующих, но внутренне соединённых общей “благодатью”, как доказывал Соловьёв.
Я могу, в личных действиях моих и даже в помыслах относительно настоящего, быть в полном подчинении духа у представителей Восточной иерархии и вместе с тем могу говорить себе так: “Если это соединение Церквей, в какой бы то ни было форме, даже и в форме простого подчинения папе, находится в предначертаниях Божиих, то придёт время, когда наши Восточные Епископы найдут это возможным и правильным, и верующие потомки наши обязаны будут идти за ними хотя бы и “в Каноссу”. А если нет – нет! И тогда лишь будет решено и ясно, что такое был в своё время Владимир Соловьёв, великий ли пророк истины или лжепророк, захотевший, на поприще духовном, стать выше духовных властей…”
Широкое основание духовно-церковной пирамиды – общее; вершина её должна быть в Риме, по мнению г. Соловьёва. Мы можем не соглашаться с этим последним выводом (Владимир Соловьёв не собор Восточных Епископов); мы можем и, вернее, даже должны теперь, как православные, думать и надеяться, что вершина эта отклонится скорее на восток, чем на запад…
Самое своеволие и самая оригинальность его первоначальных объяснений подкупает в его пользу даже и зрелый ум, даже и богобоязненное сердце.
Но возможность личного спасения, видимо, признаёт Соловьёв и на лоне Восточного Православия. Зачем же я пойду в Рим, когда никто, имеющий право духовно мне повелевать, этого мне не предписывает? Ни Всевосточный собор, ни Восточные Патриархи, ни Св. русский синод – мне этого ещё не сказали!
Владимир Соловьёв для меня не имеет ни личного мистического помазания, ни собирательной мощи духовного собора.
Я признаю за ним с радостью и любовью силу личного духа, но духовной силы благодати не признаю за ним. В этом смысле, в смысле обязательности, катехизис самый краткий, сухой и плохо составленный, но духовною цензурою просто-напросто одобренный, для меня, православного, в миллион раз важнее всей его учёности и всего его таланта!
По мнению Влад. Соловьёва, у России нет и не должно быть никакого особого культурного призвания. Назначение русской (и вообще славянской) цивилизации одно: служить почвой для примирения Православия с папством. Призвание исключительно религиозное; всё остальное и безнадежно, и неважно. Поэтому всякая попытка резко обособить Россию от Запада в других отношениях: в государственном, экономическом, в научном, философском и эстетическом, есть попытка не только тщетная, но и прямо вредная, как помеха и задержка на главном пути…
Расшатывать основы государственной силы нашей поэтому г. Соловьёву ничуть нежелательно. Касаться прямо Православия, для подчинения его папству, повторяю, практически неудобно (хотя, быть может, слегка и желательно).
Что же делать? Надо (всё для расчищения того же пути к “высшему”) пошатнуть более доступные опоры;