– Да, – кивнула мать, и я заметила, что она слегка прищурила свои серые глаза, глядя на великолепный раззолоченный барк и слушая гордый шелест знамен, – но я всегда находила, что она… в высшей степени неубедительна даже в моменты своего наивысшего триумфа.
– Неубедительна? – удивленно повторила я; на мой взгляд, это было несколько странное слово.
– Видишь ли, Маргарет всегда казалась мне женщиной, с которой всю жизнь очень плохо обращались, – сказала мать и громко рассмеялась, словно желая сказать, что это временное поражение воспринимает всего лишь как очередной поворот колеса фортуны, а леди Маргарет отнюдь не на подъеме и отнюдь не является орудием воли Божьей, как считает она сама; просто в данный момент ей улыбнулась удача, но уже следующий поворот колеса фортуны почти наверняка заставит ее рухнуть вниз. – Она всегда казалась мне женщиной, которой есть на что жаловаться, которая о многом сожалеет, – пояснила моя мать. – А с такими женщинами всегда плохо обращаются.
Она повернулась, внимательно на меня посмотрела и рассмеялась, увидев, насколько я озадачена ее словами.
– Впрочем, это все неважно, – сказала она. – Так или иначе, леди Маргарет дала нам слово, что сразу после коронации Генрих на тебе женится, и тогда на трон взойдет одна из дочерей Йорков.
– По-моему, у него крайне мало желания на мне жениться, – сухо заметила я. – Меня не удостоили даже честью присутствовать на коронации! Это ведь не мы находимся сейчас на королевском барке, не так ли?
– Ничего, жениться на тебе ему придется, – уверенно сказала мать. – Нравится ему это или нет. От него этого потребует парламент. Он, конечно, выиграл то сражение, но лорды не примут его как короля, если рядом с ним не будет тебя. Ему пришлось им это пообещать. Они заблаговременно побеседовали об этом с Томасом – я имею в виду лорда Стэнли, – а уж он-то более других понимает, на чем покоится истинная королевская власть. Затем лорд Стэнли поговорил со своей женой, а она – со своим сыном. Всем им абсолютно ясно, что Генрих просто обязан на тебе жениться, хочет он этого или нет.
– А что, если я этого не хочу? – Я повернулась к матери и положила руки ей на плечи, чтобы она не ускользнула от моего гневного вопроса. – Что, если мне не нужен жених, который не желает на мне жениться? Что, если мне не нужен какой-то жалкий претендент, захвативший трон благодаря неверности и предательству? Что, если я признаюсь, что сердце мое покоится в безымянной могиле где-то в Лестершире?
Мать, не моргнув глазом, восприняла эту вспышку гнева и спокойно, почти безмятежно,