Sweet![42]
Кто-то из французов – Эйч Пи точно не помнил, кто именно, – принес эту смесь. Немного травки на дне, потом выверенная доля табака сверху, под фольгой с древесными углями. Кто бы ни был этот парень, свое дело он знал – эффект был идеально сбалансирован!
Compliments to the chef![43]
Теперь он чувствовал себя куда спокойнее, заметно расслабился.
Скосив глаза на свою туристическую футболку, Эйч Пи вдруг рассмеялся. Просто ужас, до чего она идиотская и до чего же глупо выглядел, должно быть, он сам в ней, да еще и с полотенцем на голове.
Он расхохотался, и его веселость передалась остальным посетителям павильона.
– Эй, Томас! Что тебя так развеселило?
– Ничего особенного, парень, ничего особенного, – хихикал он, не в силах остановиться. – Просто вся эта долбаная страна… Здесь все сплошная показуха, понимаешь?
Он снова затянулся из кальяна, задержал дым в легких на пару секунд и откинулся на подушки.
– Мы поняли, Томми, – пробормотал второй француз. – Все искусственное, не по-настоящему, d’accord?[44]
Он добавил что-то по-французски, и все начали посмеиваться.
– Вот именно, – пробормотал Эйч Пи, глядя в потолок, в то время как агент 007 Дрёма наконец-то появился, расслабил мышцы вокруг его век и мягко опустил шторы. – Все не по-настоящему. Это просто…
– Игра?
Он открыл глаза. Последнее слово прошептал кто-то справа от него, где-то ближе к выходу из павильона, однако в слабом свете его затуманенный взор различал лишь темные силуэты.
– Ч-что? Кто это сказал?
Ответа не последовало, лишь новые смешки. Неужели он ослышался, неужели его больное воображение снова выпустило на сцену свой хор мальчиков?
Мигая, Эйч Пи пытался вглядеться в полумрак, однако туман в голове не желал рассеиваться. Похоже, курительная смесь все же оказалась чуть-чуть крепковата…
– Ты когда-нибудь совершал настоящий поступок, Томас?
На этот раз вопрос задал француз, сидевший рядом с ним.
– Что ты имеешь в виду? – заплетающимся языком проговорил Эйч Пи и почесал шею.
– Тебе доводилось совершить что-нибудь такое, от чего душа и тело просыпались и начинали действовать на повышенных оборотах? Словно весь мир замер, следя за тобой?
Снова смешки, он и сам засмеялся, хотя не понимал до конца почему.
Постепенно у него возникало ощущение, что французы смеются над ним, что они подтрунивают над ним, но его обкуренный мозг не мог разобраться, как и зачем.
– Знал бы ты, парень… – пробормотал он и обнаружил, что произнес эту фразу по-шведски.
Тогда он повторил ее по-английски. Знали бы эти парни, с кем они делят кальян… Живая легенда – вот кто он такой!
Тонкие белые жалюзи на окнах павильона покачивались взад-вперед от прохладного ночного ветерка.
Вперед…
…назад
Туда…
…сюда.
– Так