– Покури, чоуштам. – Важно ответила я, и подтянула рейтузы, – ты не волнуйся, я, если увижу извращенца – сразу в милицию пойду. Сразу же.
Неделю мы с Анькой выходили из дома в полвосьмого утра, и бродили в осенних потёмках возле школы, выискивая нашего извращенца. Его нигде не было.
– Это всё мама твоя виновата, – высказывала мне Анька, – это из-за неё он испугался и убежал. Так что теперь хрен нам, а не фото в газете.
Я плелась рядом, опустив голову, и не возражала. А чо тут скажешь? Анька была стопроцентно права.
Тёмный силуэт у забора школы мы увидели не сразу. И заметили его только тогда, когда он приблизился и сказал:
– Девочки, можно с вами поговорить?
– О, – толкнула меня локтем Анька, – смотри: с нами взрослый дядька поговорить хочет. Надо у него будет спросить: не видал ли он тут извращенца?
– Здрасьте. – Сказала я дядьке, и с интересом на него уставилась. На извращенца он был совсем не похож. Дядька как дядька. Ни бороды, ни усов, ни пиратского ножа на поясе. Говно какое-то, а не извращенец.
– Девочки… – Сбивчиво начал дяденька, – можно я сейчас подрочу, а вы посмотрите? Только не убегайте, я вам ничего плохого не сделаю.
– И котят не покажете? – Посуровела Анька.
– И в щель половую не полезете? – Насупилась я.
– Нет! – Истерично выкрикнул дядька, и начал расстёгивать штаны. Я только подрочу!
– Ну что скажешь? – Я посмотрела на Аньку.
– Пусть дрочить, чоуштам. Всё равно до звонка ещё двадцать минут. Хоть посмотрим чо это такое.
Дядька тем временем достал из штанов хуй, и ритмично задёргал рукой.
– Фигасе у него письку разнесло… – Присвистнула Анька. – Ты у мальчишек письку видала?
– В саду только. Лет пять назад.
– И чо? Такая же была?
– Не… Та была маленькая, на палец похожая, только остренькая на конце. А это колбасятина какая-то синяя.
– А может, это и не писька вовсе? – Предположила Анька, и подергала дядьку за рукав:
– Это у вас писька или нет?
– ДАААА!! – Прохрипел дядька, и задёргал рукой ещё динамичнее. – ПИИИСЬКА!!!
– Охренеть. Бедный дядька. – Анька сочувственно посмотрела на дрочера, и погладила его – карман. – Кстати, а что он делает?
– Мне кажется, он хочет нас обоссать… – Ответила я, и на всякий случай отошла подальше от дядькиной письки.
– Дурак он што ле? – Анька тоже отодвинулась. – А обещал только подрочить. Ты знаешь, что это такое?
– Ну… – Я задумалась. – Наверное, то же самое, что и поссать. Только зачем ему это надо – не знаю. Надо его спросить: когда он уже, наконец, поссыт, и тогда мы с ним поговорим об извращенце. Может, он его видел?
– Дяденька, – Анька встала на цыпочки, и похлопала мужика по щеке: – Вы, давайте, быстрее уже дрочите, а то нам с вами ещё поговорить надо, а звонок