– Говард?
– Да?
Она лежит в кровати, натянув голубое одеяло к шее. Выключи свет. Ремень звякает в тишине. Может быть, стоило помыться перед сном, но ты ведь не у себя дома. Уже не у себя. Постельное белье мягкое и пахнет косметикой. Закрой глаза. Видишь лицо Майкла – твоего сына? Теперь его мать – Джинджер. Ты ведь простишь ее. Обязательно простишь. Сорок лет – это не тот возраст, чтобы копить детские обиды.
– Говард?
Притворись спящим. Бывшая жена обнимает тебя. Ее мягкая грудь прижимается к твоей руке. Ее густые черные волосы пахнут гелем. Они лежат на твоей груди, рассыпавшись диковинными змеями, переливаясь, вздрагивая в такт твоему дыханию. И губы. Губы Делл. Ты чувствуешь, как она дышит тебе в плечо. Холодный нос прижимается к твоей коже. Не спрашивай себя, чего она хочет. Может быть, секса, может быть, просто согреться, уснуть, чувствуя рядом крепкую мужскую руку. В этих голубых глазах нет ответов. Поэтому и тебя нет рядом с ней. Слишком сложная жизнь в этом упрощенном мире. Слишком много непредсказуемых поступков. Ты не хочешь возвращаться к этому. Она сведет тебя с ума. То нежная и хрупкая, как гардения, то привередливая, как ваниль, а то ядовито-колючая, как мескалиновый кактус, и оттого еще более желанная.
Утро. Смахни с глаз остатки сна. Чувствуешь? Кто-то жарит на кухне яичницу.
– С добрым утром, папа, – говорит Хэйли, когда ты выходишь из спальни.
Посмотри на бывшую жену. Посмотри на диван в гостиной – пара подушек, одеяло – Делл всегда знает, как обмануть дочь, как заставить ее думать в нужном направлении.
– Почему вы не спали вместе? – спрашивает Хэйли.
– Хороший вопрос, – говоришь ты.
Делл разливает горячий кофе по чашкам.
– Подвезешь Хэйли до школы? – спрашивает она. Смотришь на часы. – Если тебе некогда, то я…
– Нет. Все нормально, – говоришь ты.
Дочь без умолку трещит всю дорогу. Сравниваешь ее с собой в детстве. Сравниваешь с Майклом. Он совсем не похож на тебя. Скорее на Джинджер.
– Тебе неинтересно? – спрашивает Хэйли. Останавливаешь машину возле школы. Дочь целует тебя в щеку. – Вечером придешь?
– Нет, – говоришь ты, глядя ей в глаза.
– Из-за мамы?
Молчишь. Смотришь, как Хэйли машет рукой своим подругам. Они идут по мокрому от ночного дождя тротуару, забыв обо всем на свете.
Деллавейн отошла от окна. Сигарета в руке начинала обжигать пальцы. Медная пепельница щерилась белыми бычками «Вирджинии». Кофе в чашке остыло. Хорошее кофе. Почти как на Земле. Делл убрала подушки и одеяло с дивана. Вода в ванне горячая. Немного пены, немного тишины и покоя. Халат упал на пол. Кожа раскраснелась и пошла пятнами. Делл закрыла глаза. Полная грудь поднялась над пеной, образовав два конических островка с розовыми бусинками сосков по центру каждого. Руки опустились