Уочмен на мгновение прикрыл глаза, потом снова открыл их и повернулся к кузену.
– Похоже, Децима Мур тоже здесь?
– А как же. И тоже отлично себя чувствует. Но тебе надо держать себя с ней очень осторожно.
– Почему это?
– Потому что, как мне кажется, намечается помолвка.
– Что-то я не совсем тебя понимаю. Кого с кем?
– Децимы с Уиллом Помроем.
Уочмен сел на стуле прямо.
– Я тебе не верю, – резко сказал он.
– Позволь спросить: почему?
– Да потому что этот самый Уилл – простой деревенский парень, к тому же свихнувшийся на политике.
– Ну, она тоже не графиня, – усмехнулся Пэриш.
– Не графиня, конечно, но и не девочка на побегушках в задрипанной гостинице.
– Лично для меня – они представители одного класса.
Уочмен поморщился.
– Возможно, ты и прав. Но она в любом случае дурочка! – С этими словами Уочмен вновь откинулся на спинку стула, а через секунду с удовлетворением добавил: – Ну и хорошо, если так. Ну и славно.
В комнате на минуту установилось молчание.
– Между прочим, здесь еще одна особа женского пола появилась, – отметил Пэриш и улыбнулся.
– Еще одна? И кто же?
– Приятельница Нормана. Я же тебе говорил.
– Правда? Ну и как она – ничего себе? И почему ты, скажи на милость, ухмыляешься, словно Чеширский кот?
– Мой дорогой друг, – с чувством произнес Пэриш, – если бы я мог показывать людям за деньги, как она двигается, разговаривает и ведет себя, то к старости непременно сделался бы миллионером.
– И кто же она такая?
– Ее милость Вайолет Дарра. Акварелистка.
– Кто?
– Художница, пишущая акварельными красками.
– Она что – тебя раздражает? – спросил Уочмен без большого, впрочем, интереса.
– Не особенно. Скорее развлекает. Посмотрим, что ты сам запоешь, когда увидишь ее рядом с Норманом.
Пэриш больше не сказал о мисс Дарре ни слова, и Уочмен, у которого слова кузена особенного любопытства не вызвали, вновь вернулся к столь любезному его сердцу состоянию приятной расслабленности.
– Между прочим, – вдруг произнес он, будто вспомнив что-то важное, – сегодня какой-то гонщик-любитель едва не врезался на огромной скорости в мою машину.
– Неужели?
– Точно так. На пересечении с Дидлстокской аллеей. Вылетел как бешеный из-за холма и едва не протаранил мое авто своей крохотной машинкой. Одно слово – придурок!
– Повреждения?
– К счастью, до этого не дошло. Благодаря моей реакции. Сцепились бамперами всего-навсего. Кстати, этот горе-гонщик показался мне довольно любопытным типом.
– Ты что, знаешь его? – с удивлением спросил Пэриш.
– Нет. – Уочмен взял себя за кончик носа большим и указательным пальцами. Интересно, что он часто так делал, когда на процессе интервьюировал свидетеля. – Нет, я его не знаю, но