Мартин Иден. Джек Лондон

сам по себе был необычен. Уже много лет она целовала его, лишь провожая в плавание или встречая по возвращении домой. Но в этом поцелуе чувствовался вкус мыльной пены, а губы ее были дряблы. Они не прижимались быстро и упруго к его губам, как должно быть в поцелуе. Это был поцелуй женщины настолько усталой, что она забыла даже, как целуются. Он невольно вспомнил, как до замужества она могла плясать всю ночь напролет после дня тяжелой работы и, как ни в чем не бывало, прямо с танцев отправлялась опять в свою прачечную. Тут Мартин снова подумал о Руфи и о том, что губы у нее, должно быть, такие же свежие, как и вся она. Она целует, вероятно, так же, как смотрит, как жмет руку: крепко и искренно. Он даже дерзнул представить себе, как ее губы прикасаются к его губам, и представил это так живо, что у него закружилась голова. Ему казалось, что он медленно плывет в облаке из розовых лепестков, опьяняющих его своим ароматом.

      В кухне он нашел Джима, другого жильца, который медленно ел овсяную кашу, уставясь в пространство тупым, отсутствующим взглядом. Он был подмастерьем слесаря, и его вялый нрав и безвольный подбородок в сочетании с некоторой умственной отсталостью не сулили ему удачи в борьбе за существование.

      – Ты почему не ешь? – спросил он, видя, как неохотно ковыряет Мартин свою овсянку. – Опять напился вчера?

      Мартин отрицательно покачал головой. Он был подавлен убожеством всего, что его окружало. Руфь Морз казалась теперь еще дальше.

      – А я напился, – сказал Джим с нервным хихиканьем, – нализался в доску. Эх, хороша же была девочка! Билль приволок меня домой.

      Мартин кивнул головой в знак того, что слушает, – у него была бессознательная привычка проявлять таким образом внимание к собеседнику, к любому собеседнику. Потом он налил себе чашку едва теплого кофе.

      – Пойдешь сегодня потанцевать в «Лотос»? – спросил Джим. – Будет пиво. А если явится компания из Темескаля, то без драки не обойдется. Мне, конечно, начхать. Я все равно притащу туда свою девчонку. Фу!.. Ну и вкус во рту у меня. Черт знает что такое!

      Он скорчил гримасу и поспешил прополоскать рот глотком кофе.

      – Ты Джулию знаешь? – Мартин покачал головой.

      – Она теперь со мной – объяснил Джим. – Конфетка, а не девочка! Я бы тебя познакомил, да ты отобьешь. Ей-богу, я не понимаю, из-за чего девчонки на тебя так вешаются. Даже зло берет, когда видишь, как тебе ничего не стоит отбить любую.

      – У тебя я еще ни одной не отбил, – заметил Мартин равнодушно, только чтобы окончить завтрак без ссоры.

      – Как же так, – возразил тот, – а Мэгги?

      – Да у меня с ней не было ничего. Я даже не танцевал с ней после того раза.

      – Вот то-то и оно, – вскричал Джим, – ты только потанцевал с ней да глянул на нее разок-другой – и готово дело. Ты, может, ничего такого и не думал. А она после на меня и смотреть не стала. Все время только про тебя и спрашивала. Если бы ты захотел, она бы тебе сразу же назначила свидание.

      – Но я ведь не захотел.

      – Неважно. Я все равно получил отставку. –